– У степняков Бореи есть похожий обычай, – заметил Кейр, снимая с дохлого коня сбрую, – только жену, если бездетная, душат поясом мужа и в одну могилу кладут.
– Сдается мне, народ этот неплохо размножается, бабы небось для гарантии не одного (мало ли что с единственным чадом случится!), а штуки три-четыре точно заводят, – хмыкнула я, оценив эффективность метода.
– Больше, – лучше меня знакомый с реалиями дикой, полной инфекций жизни кочевников, ответил мужчина.
– И флаг им в зубы, – резюмировала спокойно, ибо ни сейчас, ни потом не собиралась связывать свою судьбу с кочевниками Бореи, и велела: – А теперь все, кто не желает взойти на костер вместе с Листом и его убийцей (красная маленькая змейка все еще обвивала переднюю ногу бедолаги!), три шага назад, я начинаю.
Вот оно, преимущество магевской должности! Уговаривать меня не возбранялось (демократия и плюрализм мнений!), зато, когда дело доходило собственно до процесса колдовства, никто рисковать не желал. Мужчины синхронно и молча раздались в стороны. Я, как и обещала, начала с мер предосторожности. Для начала окружила место сожжения умозрительным кругом из рун турс и иса. Подкрепляя мысленный опыт, своим великолепным кинжалом нацарапала в траве первые из череды рун и физически ощутила, как сила замыкается в кольцо.
– Холодно, а вокруг Листа ледяной купол, – удивленно констатировал Кейр, чувствуя влияние руны льда благодаря заколдованному медальону.
– Это для того, чтобы не было слишком жарко потом, – не без ехидства объяснила я и призвала кано. Не костерок, не огонек, а палящее пламя, как в крематории. Пусть от несчастного коня останутся не жженые кости и горелое мясо, а лишь чистый пепел.
Находясь вне круга, не чувствовала жара, зато прекрасно видела, как взметнулось неистовое пламя и спустя минуту опало, в круге больше не было травы, ровным тончайшим слоем лежал серый снег. Я опустила защиту, и ветер взметнул пепел.
– Ну вот и все, – оповестила об окончании магических действий общество, замершее в минуте молчания по животине. – Поехали, что ли?
Вид мертвой лошади малость пошатнул мой неувядающий оптимизм, но теперь, когда Лист обернулся ветром и пеплом, стало все-таки легче и спокойнее. Бурас терпеливо выдержал процесс седлания и подгонки сбруи под его габариты. Мы снова выехали на дорогу, численность отряда осталась прежней, хоть нижний состав и поменялся. Безвременная кончина Кейрового жеребца словно выкупила нам тихий и спокойный путь. Никаких происшествий не случалось практически до самого Ланца. Я уже почти расслабилась, когда впереди послышался заунывный, исполненный беспросветной, черной тоски вой. Он длился и длился, казалось, никакие глотки и легкие неспособны издать такой звук, он доносился из самой преисподней, где адские псы, товарищи этого «певца», рвали на клочки души грешников.
