Напрасны были их ожидания! После этого бурного словоизвержения парочка, все еще вяло перебраниваясь, проследовала в покои императора и вышла оттуда только к обеду… следующего дня.
– Охо-хо! – причитали люди строгих нравов, наблюдавшие за всем этим со стороны. – Полное повреждение нравов в России настало. Не токмо государь благородных женщин употребляет, но и весь двор пришел в такое состояние, что почти каждый имеет открыто свою любовницу, а жены, не скрываясь ни от мужей, ни от родственников, любовников себе ищут… И такой разврат в женских нравах, угождение государю, всякого рода роскошь и пьянство составляют умоначертания двора, откуда они уже изливаются и на другие сословия людей…
А они изливались-таки!
Петру было плевать на мнение людей, которые находились рядом с ним, а уж тем паче – на мнение какого-то там русского народа. Он полагал, что трон поднимает его на недосягаемую высоту и делает неуязвимым для осуждения. В то время, как его жена заботилась скрывать свои романы, император выставлял их напоказ и гордился ими, как полководец – победами на поле боя.
Вернее, как глупый мальчишка – своими игрушками.
В числе других игрушек были вино и табак. Петра никогда нельзя было назвать противником курения и трезвенником, но он, казалось, решил упиться до могилы, предварительно накурившись до одури. То же Петр заставлял делать своих сановников, а потом требовал, чтобы они еще прыгали на одной ножке и толкали друг друга боком. Он словно впал в детство.
В то время жена его уже стала подругой Григория Орлова. Это была бурная, неудержимая страсть – тем более что Орлов и его братья решительно собирались возвести Екатерину на престол.
Между тем заговорщики – в число их входили братья Орловы, несколько капитанов Измайловского полка, князь Михаил Иванович Дашков и его жена Дарья Романовна, в девичестве Воронцова (родная сестра императорской фаворитки, ненавидевшая ее), воспитатель наследника – цесаревича Павла Никита Панин и другие – начали тревожиться о том, что, несмотря на распутство, популярность императора среди дворянства растет. Причиной тому стал Манифест о вольности дворянской, позволявший представителям благородных сословий не находиться на государственной службе. Это событие вызвало слезы радости у дворян. Однако императрица и близкий к ней круг отлично знали, кто, как и почему написал этот документ! Этот случай мог бы относиться к числу исторических анекдотов, когда бы не был истинной правдой.
