сейчас еще этот "Royal" в свободной продаже, этикетка такая красивая, ну как не купить?
Моя бы воля, я бы на те этикетки в обязательном порядке череп и две берцовых крест-
накрест - скромненько и со вкусом.
И все это уже было, было - словно , разменяв пятый десяток, прогоняю второй дубль
своей жизни.
...Мы сидим на аэродролме в Кундузе, в длинном бараке медроты, и режемся в
преферанс. Барак сами же и слепили из саманной глины не так давно.
Два часа назад вернулся с "войнушки" третий батальон, с ним ходил наш хирург Саша
Карацуп, сегодня был его черед. Пришел Саша грязный, мрачный, в пыли, бросил на койку
автомат, сумку и сразу - к аптекарю.
- Налей!
- Сколько?
- Сто пятьдесят.
Проглотил сто пятьдесят граммов спирта, закусил витаминной таблеткой и ушел в
соседнюю комнату спать.
А мы играем, никто и головы не повернул в его сторону. Не принято у нас
расспрашивать. Потом сам расскажет.
Вот и вирши подходящие вспомнились - когда-то по пьяни вылезли и забылись, а
вдруг вспомнились:
Играют офицеры в преферанс,
Во сне чуть слышно движется планета.
Как тихо ночью умирает лето,
Кружа листками свой последний вальс.
Там что-то еще было про вселенский бардак в мире, про Господа, которого зачем-то
нужно снова распять, чтоб человек смог вернуться в человеческое состояние, и еще что-то.
А концовка запомнилась
На выжженной сковороде Востока,
Где все так грязно, пышно и жестоко,
Играют офицеры в преферанс...
И пришел ко мне почти чистый мизер, всего лишь одна ловленая, но авось и на мою
долю выпадет осколочек счастья - удачный расклад! И я объявляю...
Бах! Бах! Бах! - три пули просвистели над головой.
Мы бросились на пол, поползли к стоящим в углу автоматам.
Раньше "духи" на аэродром не лезли - неужто охрана проспала?
Бах! Бах!
Черт, кто же это садит? Правда, все над головой, значит, мы не видны.
Еще пять.
Одиночные, из винтовки. И нигде в стороне стрельбы не слышно.
Выскакиваем наружу - россыпью, готовые немедля палить в ответ.
Никого.
К медроте уже бегут люди.
- А где Карацуп? - вспомнил кто-то. - Живой?
В два прыжка - там.
Ударом сапога - дверь.
На столе бутылка спирта, вода, огрызок хлеба, луковица, стакан. И Стас Карацуп, упершись локтями в стол, с трофейной винтовкой "бур" в руках. На противоположной стене, смежной с нами, самодельная бумажная мишень - углем намазанная рожа в чалме. И Стас
садит в нее пулю за пулей.
