— Пей, пожалуйста, — указала ему Рейчел на кофейник. — Только учти, что все и так долго ждали тебя к столу.
— Не сердись, мамулечка, — просюсюкал Дамиен и полез к матери с нежностями, от которых у Калеба каждый раз мурашки по спине пробегали.
Семейство постепенно переместилось в столовую, захватив с собой и гостя. Ава шествовала почти параллельно с ним, словно и не замечая его. Она закинула руки за голову, томно расправила каштановые локоны, собрала их вместе, перехватила резинкой.
Когда Дамиен вернулся со своей молодой супругой, все расселись за круглым обеденным столом. Молодожены не могли оторваться друг от друга, потому и расположились рядом. Так им проще было отгородиться ото всех и сосредоточиться на ухаживании. Их примеру последовали и старшие Хэллибертоны. Аве не оставалось ничего другого, кроме как сесть возле гостя.
— Пробовала в Штатах тухлую пиццу? — спросил он ее.
— Тебе тоже приятного аппетита, Калеб, — процедила она. — Приходилось всяким кормиться, как любому студенту.
— Ой, ой! Скажи еще, что приходилось подрабатывать официанткой и спать на полу. Будто никто не знает, что ты спокойно училась на папины денежки.
— Ну, кто бы говорил, — осадила его Ава. — У меня, в отличие от некоторых, была нормальная студенческая юность, без всяких излишеств. Это у тебя вечно еле макушка торчала из-под вороха отцовских денег, которыми он тебя безмерно снабжал. Спортивное авто, каникулы на Карибах, загулы с девицами. Скажешь, не было?
— А почему в прошедшем времени? Мой стиль жизни и теперь ничем не отличается, — нахально заявил он.
— Нашел чем гордиться! — фыркнула она.
— Я хоть и не портил добрый десяток лет свои глаза, сидя над книжками, однако не глупее прочих.
— И как же ты это определяешь?
— По успеху и достатку, разумеется, — сообщил он.
— Под флагом «Веселого Роджера» ты мог бы стать еще богаче, — заметила молодая женщина.
— Я обдумаю твою идею... А что это тебя так волнует мой образ жизни? Уж не собралась ли ты вернуть меня на путь праведности и аскезы?
— Вернуть? — рассмеялась Ава. — Будто ты на этом пути когда-то отметился.
— Не придирайся к словам, — раздраженно отозвался Калеб, уткнувшись в свою тарелку.
— Нет, не собираюсь. Я вообще не думала, что увижу тебя еще раз до своего отъезда.
— А я несколько иначе расценил твое бойкое поведение вчера вечером, — охотно напомнил он ей момент постыдной слабости. — И пуговицы на моей рубашке полностью разделяют это мнение, — шепотом добавил он.
