Прикосновения, проникновение, единение... И даже боль, которой невозможно было избежать, боль, поднявшая ее к головокружительным вершинам, боль, без которой она не прикипела бы к нему с такой силой.
Так нежен, так ласков, трепетен. Его поцелуи текут сладостью по губам. Его объятия окутывают ее, завладевая ею без боя...
Это не могло забыться, такая близость не прерывается. Каждый поцелуй остался зарубкой на ее памяти. Много позже, будучи далеко от Калеба, она ревновала его к каждой женщине на Земле. Ава приучила себя думать о Калебе, как о непритязательном ловеласе. Тем более, что и Дамиен постоянно укреплял в ней такое убеждение, невысоко оценивая бесчисленных мимолетных спутниц своего друга. Аве также нравилось считать, что она — не одна из них.
Десять лет спустя она и впрямь могла назвать себя искушенной женщиной. И пусть мужчин у нее было не много, однако каждый оставил свой след в ее сердце. Но ни одна любовная связь Авы не сравнилась с той первой ночью, когда они с Калебом, еще почти дети, сумели достичь немыслимого слияния и... расстались.
— Ава, — тихо окликнул ее Калеб.
Ава подняла на него глаза.
Растерянная, подавленная, взлохмаченная, она была необыкновенно хороша.
Калеб испытал потребность рухнуть на колени перед такой красотой. Мысленно он именно так и поступил. Вслух же строго произнес:
— Ну, так что?
— Что «что»? — почти воинственно переспросила Ава, которая не терпела давления ни в каком виде.
— Не вышло у нас сегодня с десертом? — уточнил вопрос Калеб.
— Сладкое вредно, — отозвалась она.
— Как скажешь, — проговорил он, направившись к двери.
— Постой! — окликнула его Ава, выпрямившись.
Калеб посмотрел на нее через плечо.
— Мне... жаль, — пробормотала она. — Очень жаль...
— Можно было бы сожалеть, если бы что-то произошло. А так... — вздохнул Калеб.
— Тш... — прошептала Ава, насторожившись и поднеся указательный палец к губам. — Слышишь? — спросила она сдавленным голосом, засуетившись.
— Что именно?— Калеб вслушался.
— Шаги, — проговорила женщина, натягивая платье. — Помоги застегнуть.
Из коридора действительно доносился звук приближающихся шагов, приглушенный ковровым настилом.
— Кажется, это отец, — все так же шепотом предположила она, когда Калеб застегнул молнию на ее платье.
— Посмотри-ка на меня, — сказал он. — Все нормально. Дыши спокойно.
Ава, не на шутку встревоженная, покивала в ответ и натянуто улыбнулась. В этот самый миг раздался стук в дверь.
Ава тотчас отворила.
