Вскоре была разработана самодельная выпрыгивающая осколочная мина. Основу ее составляла вышибная камера. В первых вариантах это была наполненная ружейным порохом консервная банка, куда вставлялся электровоспламенитель. В тротиловую шашку, которая находилась в горловине снаряда, вместо взрывателя вставлялся капсюль-детонатор с обрезком в 5–10 мм огнепроводного шнура. Электровоспламенитель, срабатывая от батареи или подрывной машинки, вызывал вспышку пороха, который подбрасывал в воздух артиллерийский снаряд и одновременно зажигал пороховую мякоть огнепроводного шнура, служившую в качестве замедлителя. Снаряд рвался в воздухе примерно через полсекунды после воспламенения порохового заряда.
Для взрыва от одной батареи или подрывной машинки нескольких мин наши рационализаторы разработали специальное самодельное коммутационное устройство, впоследствии названное «Крабом». Для автоматического подрыва мин разрабатывались различные самодельные электрозамыкатели. Причем лучше всего зарекомендовали себя электрозамыкатели, изготовляемые из обычных коробочек из-под сапожной ваксы.
Главным специалистом по различным взрывным сюрпризам был у нас военинженер 2 ранга Яков Михайлович Рабинович — наш «неистовый минер». Высокий, худощавый, с ястребиным носом, он постоянно возился с различными запалами и взрывателями. Рабинович носил их, в нарушение всех правил, даже в карманах. Мы все время боялись, что Яков подорвется сам и покалечит окружающих.
Как-то еще в сентябре М. Ф. Иоффе, захватив меня и Рабиновича, отправился на рекогносцировку местности для установки минных заграждений. В потрепанной, видавшей виды эмке я ехал сзади вместе с Рабиновичем. Вдруг чувствую, что сижу на чьем-то портфеле. Вытаскиваю.
— Яков Михайлович, твой?
Рабинович быстро отбирает свое имущество и ворчит:
— Осторожнее, в нем триста капсюлей-детонаторов!
Тут уж не выдерживает сидящий впереди М. Ф. Иоффе:
— Опять раскидываете свои капсюли? Вы же нас всех когда-нибудь взорвете!
Рабинович, страстно любивший минно-взрывное дело, старался привить свою страсть и всем командирам бригады и с любовью проводил с нами занятия. Начинал он их с показа различных взрывчатых веществ. На столе лежали прямоугольные светло-желтые, похожие на мыло, тротиловые шашки. Рядом кучки какого-то порошка. Вот Рабинович не спеша поднес зажженную спичку к светло-желтым кучкам. Они загораются чадным пламенем.
Яков Михайлович спокойным, чуть скрипучим голосом поясняет:
