Расправив плечи, Лондо направился к гвардейцам, окружившим террориста.
Гвардейцы сначала замялись, но потом, повинуясь молчаливому кивку Дурлы, расступились. Почему-то это просто взбесило Лондо. Он был императором. Если же он без чьего-либо одобрения не может отдать приказ даже горстке гвардейцев, то как он сможет править миром?
Гвардейцы расступились, дав Лондо возможность встретиться лицом к лицу с воплощением оскорбленной и израненной Примы Центавра.
Там, около жалкого самодельного навеса, стояла семья центавриан. Отец с коротко постриженным гребнем, и молодая мать. Ее длинные волосы были собраны в хвост, как было принято среди молодых женщин, хотя большинство из них тщательно заплетали хвост в косу. Но она просто распустила волосы по плечам, что придавало им растрепанный и неопрятный вид. Хвост начинался прямо на макушке, остальная часть ее головы была гладко выбрита, так что прическа напоминала фонтан. С ними так же были двое мальчишек и девочка, в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет. Даже не зная, кто именно из этих юнцов решил попрактиковаться на нем в метании камней, Лондо определил это, едва взглянув на них. Мальчишки, подобно родителям, смотрели в землю, боясь даже поднять глаза на императора. Отец — отец, — заметно дрожал. Великолепный образец центаврианского мужества.
Но девчонка… та вела себя совсем по-другому. Она не прятала глаз и не трепетала от страха в присутствии Лондо. Вместо этого она стояла, гордо выпрямившись, и решительно глядела прямо в лицо императора. Кожа на ее голове была слегка красноватой, Лондо прекрасно знал, что это значит: она совсем недавно начала сбривать волосы, как того требовала традиция, в знак того, что девушка стала взрослой. Лицо худощавое, с высокими скулами, на нем отчетливо выделялись распухшие губы. Кровь на них была свежей.
— Кто тебя ударил? — потребовал ответа Лондо, а потом, не дожидаясь его, повернулся к гвардейцам. — Кто это сделал?
— Я, Ваше Величество, — ответил один из гвардейцев, шагнув вперед. — Она сопротивлялась, и я…
— Вон! — тотчас рявкнул Лондо. — Если ты не можешь без излишней жестокости справиться с ребенком, тебе не место на службе у императора. Нет, не смотри на Дурлу! — продолжал Лондо с возрастающей яростью. — Здесь командую все-таки я, а не капитан гвардейцев. И я уволил тебя. Уходи.
Гвардеец не стал медлить. Он быстро поклонился императору и резво зашагал прочь. Лондо снова повернулся к девушке, но не увидел на ее лице ничего, кроме презрения.
