Инцидент на этом не кончился. К несчастью, пассажиры кареты пожелали купить сыр, который они заметили в одной из лавок, и послали за ним лакея. Вид его блестящей ливреи окончательно вывел из себя мальчишек. Они с гиканьем помчались за ним, пытаясь оторвать галуны.
Лакей поспешил в сырную лавку, а ребятишки остались снаружи. Мсье Журден, бакалейщик, очень рассердился бы, если бы они отпугнули покупателей, от которых можно было ожидать солидной платы. Я находилась близко и видела все происходящее.
Как только лакей вышел из лавки, шестеро мальчишек бросились к нему, цепляясь за ливрею и вырывая сыр у него из рук. В отчаянии он расшвырял их, и один мальчик свалился на каменную мостовую. На его щеке показалась кровь.
Послышались бешеные вопли, и лакей, видя численное превосходство противников, вырвался из melee[27] с орущими детьми и побежал.
Пройдя вперед по улице, я увидела, что карета стоит на площади. Лакей крикнул что-то кучеру и вскочил на запятки. Карета тронулась, однако из домов выбежали люди, выкрикивая проклятия в адрес аристократов. Вслед экипажу полетели камни, и я была рада, когда он скрылся из виду.
Бакалейщик, оставивший лавку, чтобы взглянуть на происходящее, заметил меня.
– С вами все в порядке, мадемуазель? – спросил он.
– Да, благодарю вас.
– Вы выглядите расстроенной.
– Все это было довольно мерзко.
– Да, но такое случается часто. Разумные люди не ездят в своих карстах по сельской местности.
– Как же они тогда передвигаются?
– Бедняки ходят пешком, мадемуазель.
– Но если у кого-нибудь есть карета…
– Печально, что у одних имеются карсты, а другим приходится передвигаться пешком.
– Но так было всегда.
– Да, но не всегда будет. Народ устал от неравенства. Богатые слишком богаты, а бедные слишком бедны. Богачи не обращают внимания на бедняков, мадемуазель, но скоро им придется это сделать.
– А карста – кому она принадлежала?
– Наверное, какому-нибудь знатному господину. Пускай пользуется ею… покуда может.
Я задумчиво побрела к дому. Войдя в прохладный холл, я встретила мадам Гремон.
– Мадам ле Брен отдыхает? – спросила она.
– Да. Она начала испытывать нужду в отдыхе. Я была рада, что сегодня она не пошла со мной. Случилось кое-что весьма неприятное.
– Пойдемте ко мне в salon[28] и расскажете обо всем, – предложила мадам.
В комнате царил полумрак – опущенные шторы не пропускали солнечный свет. Темные плотные занавесы, красивый севрский фарфор[29] в застекленном шкафчике придавали помещению несколько старомодный облик. На стене висели позолоченные часы причудливой формы. У мадам Гремон явно имелось несколько прекрасных вещей. Очевидно, подарки от возлюбленного, подумала я, быть может, от самого графа.
