Время от времени она видела то Джорджа, то Фрэнсиса. Джордж важничал и не желал тратить время на разговоры с девчонкой — однако Фрэнсис, более сговорчивый по натуре, часто рассказывал ей о королевском дворе, при котором они с братом росли: король Карл, пояснял он, нежно любил их отца и, когда тот погиб в войне с пуританами, забрал его сыновей во дворец, чтобы маленькие Вильерсы воспитывались вместе с принцами и принцессами. Фрэнсис говорил, что у старшего сына короля, тоже Карла, самый легкий и покладистый нрав на свете; что дочь короля Мария, выданная за принца Оранского, выплакала себе все глаза, умоляя родителей не отсылать ее из Уайтхолла; и что маленький Джеймс лез играть с ними во все игры, а они, старшие, от него убегали, потому что он был еще слишком мал.
Барбара самозабвенно слушала рассказы о том, как резвились юные принцы в аллеях Хэмптон-Кортского парка. Глаза ее начинали блестеть особенным блеском, и она восклицала, что лучше бы ей родиться мальчиком — тогда она тоже могла бы быть королем!
А потом Фрэнсис перестал у них появляться, и по недомолвкам взрослых она поняла, что с его исчезновением связана какая-то тайна. Она хорошенько допросила слуг и узнала от них, что лорд Фрэнсис оказался следующей жертвой в стане роялистов: он погиб. Герцог же, его старший брат, потеряв все свои поместья, вынужден был бежать в Голландию.
От ушей семилетней Барбары ничто не ускользало, и вскоре ей стало известно, что Хелмслейский замок и Йорк-хауз на Стрэнде, главной лондонской набережной, испокон веку принадлежавшие семейству Вильерсов, перешли к генералу Ферфаксу, а Нью-холл — к Кромвелю. При одном упоминании «круглоголовых», как лондонцы прозвали всегда коротко остриженных пуритан, она выходила из себя и исступленно молотила кулачками по столу или скамье, на которой сидела. Мать всякий раз предупреждала ее, что, если она не перестанет давать волю клокочущему в ней гневу, она нанесет себе нешуточное увечье.
— И что, мы так и будем безропотно стоять и смотреть, как эти ничтожества грабят наш род? — негодовала Барбара.
— Так и будем стоять и смотреть, — отвечала мать.
— И помалкивать, — добавлял отчим. — И скажем еще спасибо, что нам хоть что-то оставили.
— Спасибо?! Нам говорить «спасибо», когда Фрэнсис убит, а Джорджу приходится прятаться в какой-то там Голландии?
— Барбара, ты еще дитя и многого не понимаешь. И перестань, наконец, слушать взрослые разговоры, которые тебя не касаются!..
