диагноз
такому пациенту?..
Однако товарищ Сталин не страдал паранойей, по крайней мере, в обычном понимании этого слова. Проблема заключалась в другом. Ощущая опасность, он почти никогда не мог точно определить ее источник. И поступал так, как поступает человек, оказавшийся в абсолютно темной комнате наедине со своим смертельным врагом: начинал бить, куда попало, рассчитывая, что и враг его попадет под удар.
Теперь же, несмотря на разоблачение и арест заговорщиков, ощущение угрозы не покинуло Хозяина, но от кого следует обороняться – он не знал.
– Позвольте полюбопытствовать, – проговорил Скрябин, – с чего это вам вздумалось заглянуть ко мне в гости? Не припомню, гражданин… – он для виду еще раз заглянул в удостоверение, – …гражданин Стебельков, чтобы я вас к себе приглашал. Или, может, это не ваши документы и не ваш список на бланке НКВД? Может, вы украли и то и другое?
– Да, да, – закивал Стебельков, – каюсь: украл. В трамвае, у одного гражданина в форме.
– Что же, – сказал Николай, – стало быть, вы и есть капитан госбезопасности Стебельков.
Чекист разинул рот, не понимая хода мыслей своего собеседника, и тот пояснил:
– Если б вы и впрямь украли такие «корочки», – Николай помахал красной книжицей перед носом Стебелькова, – то скорее язык бы себе откусили, чем сознались в этом. За преступления подобного рода наказание не такое, как за квартирные кражи.
Коле показалось, что его визитер стушевался, но на самом деле тот просто обдумывал ситуацию.
– Очевидно, – продолжал юноша, – вы собрались позаимствовать что-то из моих вещей – я, боже упаси, не стану употреблять слово украсть. Сотрудники госбезопасности на воровство, конечно же, не способны. А вот это, – он взял с подоконника бумажный пакет, в котором что-то явственно звякнуло, – не более чем экзотический сувенир. Какая удача, что на нем остались ваши отпечатки пальцев. Будет что предъявить милиции. – И Скрябин сделал такое движение, будто собирался подойти к телефонному аппарату, стоявшему чуть в стороне на тумбочке.
Пленник дернулся – то ли инстинктивно, то ли рассчитывая переместиться по комнате вместе со стулом и на время преградить Коле дорогу к телефону. Однако брючный ремень был пристегнут к батарее надежно. Попытка приподняться привела лишь к тому, что Стебельков ударился плечом о подоконник и грязно выругался.
Вальмон мяукнул коротко и недовольно, спрыгнул с подоконника на пол, а затем потрусил к Колиной кровати и устроился на ней, свернувшись на привычном месте – с краю постели.
