На рождество Кэролл подарил Рейчел деревянную птицу на золотой цепочке и полное собрание сочинений Джейн Остин. Она подарила ему бутылку клубничного вина и деревянный ящичек с рисунком на крышке — шесть черных собак. Горящие красные глаза, лакрично-красные языки.
— Ящик сделал папа, — сказала она, — а я раскрасила.
Кэролл открыл крышку.
— Что я буду туда класть?
Рейчел пожала плечами. Библиотека была закрыта на выходные, и они сидели в пустынном холле на выцветшем зеленом ковре. Остальные сотрудники ушли на обед, а мистер Кассатти, начальник Кэролла, попросил его присмотреть за помещением.
В последнее время были жалобы на вандализм, сказал мистер Кассатти. Книги сбрасывали с полок, ставили не на то место, были и более странные вещи — одна студентка пожаловалась, что на третьем этаже бегает собака. Якобы та зарычала на нее и нырнула куда-то за стеллажи. Мистер Кассатти поднялся проверить, но ничего не обнаружил. Ни единого волоска.
Собака — вряд ли, сказал мистер Кассатти, но несколько книг изорвали, выдрали страницы. «Покалечили», — сказал он.
Рейчел протянула Кэроллу последний сверток. Кэролл развернул коричневую бумагу, и на колени ему хлынуло алое, васильково-синее пламя.
— Мама сшила для тебя такой же плед, как в нашей гостевой спальне. Я сказала, что он тебе понравился.
— Очень красивый, — сказал Кэролл. Он встряхнул плед, расстилая по полу библиотечного холла, словно они с Рейчел устраивали пикник. Каково будет заниматься с ней любовью под пледом, сшитым ее матерью? — Значит, теперь ты будешь спать со мной в постели?
— Я беременна, — сказала Рейчел.
Кэролл оглянулся — не слышит ли кто — но, конечно, они были совсем одни.
— Не может быть. Ты же на таблетках.
— Ну да, только я все равно забеременела. Такое иногда бывает.
— Сколько уже?
— Три месяца.
— Твоя мать знает?
— Да.
— Ужас, теперь она натравит на меня своих псов. Что мы будем делать?
— Что я буду делать, — Рейчел смотрела вниз, на свои сложенные ладошки, и Кэролл не видел ее лица. — Что я буду делать.
Повисла долгая пауза. Кэролл взял ее ладошку в свои.
— Мы поженимся? — дрожь в голосе придала этой фразе вопросительную интонацию.
— Нет, — сказал Рейчел, прямо глядя ему в глаза — так же она смотрела во время занятий любовью. Кэролл впервые заметил, какой это печальный и горький взгляд.
Он опустил глаза, стало как-то стыдно за себя, хотя он и сам не понимал почему.
— Рейчел, — глубокий вздох, — я хотел сказать, что я очень люблю тебя и прошу стать моей женой.
