Вера Андреевна поджидала Шатохина в прихожей.
— Ну что? — спросила она обеспокоено, не увидав рядом с мужем сына.
— Нет его нигде, — разуваясь, ответил Шатохин. — Все облазил. Умотал куда-то. Пошатается да придет. Не будет же на улице ночевать.
— Ты думаешь? — тоном человека, которому хотелось бы поверить в услышанное, сказала Вера Андреевна. Корить мужа она не стала. Ему и так было нелегко. Даже лицом потемнел. Переживает, видимо, за мальчишку.
Об ужине не могло быть и речи. Чета прошла в зал и уселась у телевизора. Шел сериал "Агент национальной безопасности", но фильм не смотрелся.
— Действительно все так серьезно, Юра? — нарушила тягостное молчание жена Шатохина.
— Серьезней не бывает, — мрачно ответил майор. — Этот Нечистый утащил у важного свидетеля внучку, накачал ее наркотиками и подложил под Женьку. Парень-то, по-видимому, и не подозревает, что на самом деле произошло.
— Что же теперь ничего сделать нельзя, чтобы выручить сына?
— А ничего и делать не надо. Все сам Нечистый и устроил. Мефистофель хренов, знаток человеческих душ. Недаром он кличку Нечистый получил. Нечистый он и есть. Все козни строит… Понимаешь, у него все ходы наперед расписаны. Все гад предвидит, знает кто и как поступит в конкретной ситуации. Интригует, манипулирует людьми как хочет. Я иной раз диву даюсь, как все ловко у него получается. Девушку-то он вернул, а потом позвонил старику и так напугал его, что тот не только не собирается заявление об изнасиловании внучки подавать, но и от своих старых показаний по делу Серебряковой отказывается.
— Между прочим, там на полочке под зеркалом какое-то заявление лежит, кажется, Женька принес, — сообщила Вера Андреевна.
— Да? — Шатохин, встал, принес из прихожей лист бумаги и снова сел в кресло. — Откуда оно у Женьки взялось? — спросил он с недоумением, прочитав, написанное убористым почерком заявление.
— Не знаю, — устало сказала Вера Андреевна и вернулась к интересующей ее теме и все-таки выговорила мужу: — Ну раз новое уголовное дело возбуждаться не будет и старое, судя по всему, теперь закрыть можно, чего же ты такую бучу поднял, сына избил да из дому выгнал?
Шатохин казался обескураженным.
— Из-за любви к сыну ты не хочешь замечать простых вещей, — сказал он укоризненно. — Наш сын не подвиг совершил, а изнасиловал несовершеннолетнюю девушку. Ты это понимаешь? У нее в семье сейчас трагедия, а для тебя главное, что дело не будут возбуждать?
Вера Андреевна смутилась.
