— Это второй. — Делакруа бросил тревожный взгляд на животик Мистера Джинглеса. — Вы думаете, он… вы понимаете… лопнет?
— Вполне возможно, — заверил его Зверюга.
Довод показался Делакруа убедительным. Он протянул руку к наполовину съеденному леденцу. Я ожидал, что мышонок тяпнет Делакруа за палец, но Мистер Джинглес послушно отдал леденец, вернее то, что от него осталось. Я посмотрел на Зверюгу, но тот покачал головой, как бы говоря, что и он не может поверить тому, что видит. А Мистер Джинглес тем временем спрыгнул в коробку и улегся на бок с таким видом, будто совершенно выдохся после тяжелых трудов. Мы, естественно, расхохотались. Потом мы еще не раз видели мышонка, важно сидящего рядом с Делакруа и посасывающего леденец, ну вылитая старая дама за чашкой чая. Их обоих окутывал сладковато-горький запах мяты. Тот же запах шел и из дыры в балке.
Хочу рассказать вам еще одну историю, связанную с Мистером Джинглесом, прежде чем перейти к рассказу о прибытии Уильяма Уэртона, который ворвался в блок Е, словно циклон, и едва не развалил его. Прошла еще неделя после того, как мы впервые лицезрели мышонка, лопающего леденец, и предупредили француза, что он может закормить зверька до смерти, когда Делакруа в очередной раз подозвал меня. В блоке Е я был один, Зверюга отправился по каким-то делам, а в таких случаях инструкция запрещает подходить к заключенному. Но я мог без труда уложить Делакруа одной рукой, поэтому решил пренебречь установленными правилами и выяснить, чего он от меня хочет.
— Смотрите, мистер Эджкомб. Сейчас я покажу вам, что может делать Мистер Джинглес!
Делакруа сунул руку за коробку из-под сигар и достал маленькую деревянную катушку.
— Где ты это взял? — осведомился я, хотя заранее знал ответ. Катушку он мог взять только у одного человека.
— У старика Два Зуба, — ответил Делакруа. — Смотрите.
Я уже смотрел, а потому видел, что Мистер Джинглес поднялся на задние лапки, положив передние на борт коробки, и не отрывал взгляда черных глазок от катушки, которую Делакруа держал большим и указательным пальцами правой руки. Я никогда не видел, чтобы какая-нибудь мышь столь пристально смотрела на определенный предмет да еще таким осмысленным, разумным взглядом. Я, откровенно говоря, не верю, что в образе Мистера Джинглеса нам явилось некое сверхъестественное существо, поэтому прошу меня извинить, если под влиянием моего рассказа у вас могли возникнуть такие мысли, но я и не сомневался, что среди мышей он проходит по разряду гениев.
