Делакруа нагнулся и бросил катушку на пол. Покатилась она легко, как пара колес, соединенных осью. Мышонок молнией выскочил из коробки и помчался за катушкой, словно собака за палкой. Я изумленно вскрикнул, а Делакруа заулыбался во весь рот.
Катушка ударилась в стену и чуть откатилась от нее. Мистер Джинглес обежал ее и покатил обратно к койке, переходя от одного «колеса» к другому, дабы катушка не сбилась с курса. Катил он катушку до тех пор, пока она не уперлась в ногу Делакруа. Потом мышонок поднял головку и посмотрел на Делакруа. Видать, хотел убедиться, что на текущий момент новых заданий для него нет (к примеру, решить пару-тройку арифметических примеров или почитать латынь). Убедившись, что у него есть свободное время, Мистер Джинглес вернулся в сигарную коробку, где и улегся на вату.
— Ты его этому научил? — спросил я.
— Да, сэр босс Эджкомб. — Делакруа улыбался и улыбался. — Он прикатывает ее всякий раз. Чертовски умен, правда?
— А катушка? — спросил я. — Как ты догадался добыть для него катушку, Эдди?
— Он шепнул мне на ухо, что хочет ее, — искренне ответил Делакруа. — Точно так же, как прошептал мне свое имя.
Делакруа показывал фокус с катушкой всем надзирателям… кроме Перси. К нему отношение Делакруа не изменилось, пусть Перси и предложил купить коробку из-под сигар и принес для нее вату. В этом Делакруа напоминал некоторых собак: пни их хоть раз ногой, и больше они доверять тебе не будут, как бы хорошо ты к ним ни относился.
Мне кажется, что я до сих пор слышу крики Делакруа: «Эй, парни! Идите сюда, посмотрите, что выделывает Мистер Джинглес!» И парни в синей униформе тянулись к камере: Зверюга, Гарри, Дин, даже Билл Додж. И смотрели как завороженные, потрясенные не меньше моего.
Через три дня после того как Мистер Джинглес начал катать катушку, Гарри Тервиллигер порылся среди барахла, которое мы хранили в изоляторе, нашел цветные мелки и со смущенной улыбкой принес Делакруа.
— Я подумал, что ты можешь раскрасить катушку. И тогда твой приятель будет выглядеть точь-в-точь как цирковая мышь.
— Цирковая мышь! — просиял Делакруа. Я думаю, в этот момент он впервые в жизни познал, что такое счастье. — Так оно и есть! Цирковая мышь! Когда я выйду отсюда, он сделает меня богатым, я же смогу выступать с ним в цирке. Вот увидите, сделает!
Перси Уэтмор, несомненно, тут же напомнил бы Делакруа, что «Холодную гору» он покинет исключительно в катафалке, но Гарри, естественно, такого сказать не мог. Он лишь попросил Делакруа раскрасить катушку как можно ярче и не тянуть с этим, потому что он заберет мелки после обеда.
