Я посмотрел по сторонам.
Нет, нас никто не мог увидеть.
Я страстно привлёк Тамару к себе, и звездное небо качнулось над нами.
Неожиданно я почувствовал, что Тамара не стоит на ногах, а почти висит на мне.
Осторожно и бережно я стал заваливать её на траву.
Тамара совсем не сопротивлялась. Теперь мы сидели рядом.
«Она хочет, она хочет», — застучало у меня в ушах.
— Давай ляжем, — хриплым голосом попросил я.
— Будь осторожен, — прошептала Тамара и легла.
Я прижался к девушке, лёг так, чтобы не давить на неё своим весом, и моё колено скользнуло между её ног, которые с послушной покорностью раздвинулись.
«Всё. Назад пути нет», — подумалось мне.
— Любимая, ты мне веришь? — прошептал я.
— Да… — едва слышно ответила она.
И в этот момент я решился.
Приподнявшись, я запустил обе ладони под её короткую юбку и скользнул пальцами под резинку тонких трусиков. Справа и слева.
И потянул их вниз.
Сердце стучало, словно молот.
«Бух, бух, бух!»
— Тамара! Давай сделаем это, — выдохнул я.
— Не надо, я боюсь, — жарко шепнула Тамара.
Не надо? Сама попросила, чтобы я был осторожен…
Мысли мои смешались. Не надо?
Почему «не надо», если так сильно хочется?
— Ты не хочешь? — огорчённо спросил я.
— Не знаю… Я боюсь, — повторила она.
— Я буду осторожен… Ты станешь моей…
— Я и так твоя… Если ты меня любишь…
— Люблю.
— Тогда относись ко мне, как к любимой.
— Как?
— Бережно.
— Бережно?
— Да. Бережно. Сбереги меня для себя.
Действительно! Какой я идиот. Разве можно так поступать с любимой девушкой. Нельзя. Любимую девушку нужно беречь и лелеять, ведь она моя и только моя.
Я отпустил Тамару, и теперь мы снова сидели на траве.
Девушка поправила трусики и одёрнула юбку.
От волнения я не мог ничего сказать.
Руки дрожали.
Словно кур воровал!
— Тамара! Я не сделаю ничего такого, чего ты сама не хочешь.
— Я знаю, — ответила она.
— Но… Я хочу этого… — выдавил я из себя.
— Ты у меня лопушок, — прошептала Тамара.
— Кто? — не понял я.
— Никто. Я пошутила, — улыбнулась она.
Конечно, я расслышал это слово «лопушок», только не понял, что она имела ввиду.
Спрашивать и уточнять я не осмелился.
Лопушок так лопушок.
Очень даже ласковое слово.
— Хочу тебя спросить… — робко шепнула Тамара.
— Спрашивай, — запросто сказал я.
— Как ты думаешь, мы ещё долго будем вместе?
— Что ты такое говоришь! — возмутился я.
— А что? Первая любовь, говорят, не бывает счастливой.
— Откуда ты знаешь? У тебя уже что — была первая любовь?
— Нет. Ты моя первая любовь.
— Тогда — что? Подружек наслушалась?
