В ходе показаний Аксена выяснилось, что он, получив приказание перейти на подводную лодку «Дж. Кэлон», вооруженную ракетами «Поларис», просил оставить его на «Трешере». Эту его просьбу поддержал и Эндрюс. Но приказ остался в силе, и Аксен сдал лодку капитан-лейтенанту Харвею. Харвей был опытным подводником. Он служил на дизель-аккумуляторной подводной лодке «Си Робин»; плавал на атомной подводной лодке «Наутилус», когда она в августе 1958 года совершила переход подо льдами Северного Ледовитого океана; проходил практику в обслуживании ядерных реакторов; принимал участие в оборудовании противолодочной атомной подводной лодки «Таллиби», которая строилась в Гротоне. Когда в 1960 году «Таллиби» вступил в строй, Харвей был на нем в качестве инженер-механика; в мае 1961 года Харвея назначили старшим помощником на атомную лодку «Сидрэгон», которая перед этим совершила переход из Пирл-Харбора в Портсмут через проливы Канадского архипелага. На этой подводной лодке Харвей в июле 1962 года сделал переход через Берингов пролив в Арктику. Находясь в Арктике, «Сидрэгон» 31 июля встретился в районе Северной земли, примерно в 330 милях от северных берегов Советского Союза, с атомной подводной лодкой «Скейт». Харвей, как и весь экипаж «Трешера», был опытным подводником. Правда, в последнем походе «Трешера» многие из членов его экипажа плавали на этом корабле впервые.
После Аксена показания давал штурман «Скайларка» лейтенант Уотсон. Он доложил комиссии, что слышал по гидроакустическому телефону последнее сообщение с «Трешера»: «Имею дифферент на корму… Пытаюсь продуть цистерны». Уотсон дальше показал, что он ясно слышал шум стравливаемого сжатого воздуха, а также треск разламывающегося корабля. Он подчеркнул, что подобный звук не раз слышал во время второй мировой войны и не мог ошибиться в его происхождении.
Показания Уотсона в отношении содержания последнего сообщения с «Трешера» несколько расходились с теми записями, которые были сделаны в вахтенном журнале «Скайларка». Дававшие показания в комиссии младший боцман Моуэн и радист Мартин сообщили свои версии содержания последнего сообщения с «Трешера». Первый, в частности, заявил, что с подводной лодки передали: «Испытываю незначительные трудности». Оба они показали также, что слышали шум стравливаемого сжатого воздуха.
Записи в вахтенном журнале и показания указанных лиц свидетельствовали о том, что до момента потери связи на «Трешере» произошло что-то неладное. Однако о последних сообщениях с подводной лодки на «Скайларк» и о том, что на спасательном судне слышали шум стравливаемого воздуха и звук разламывающегося корабля командование ВМС узнало только 13 апреля при ведении следствия, то есть через три дня после гибели «Трешера». На пресс-конференции, состоявшейся через 25 часов после гибели «Трешера», адмирал Андерсон заявил, что последнее сообщение с подводной лодки говорило о том, что на ней все шло нормально. В свою очередь начальник информационного отдела ВМС сообщил, что до показаний Уотсона в комиссии по расследованию командование ВМС абсолютно ничего не знало о звуках и шуме, которые слышали на «Скайларке».
