Железная роза | страница 15
— С завода. Пришел посмотреть, как вы руду копаете.
— Барин прислал?! — Женщина испуганно приподнялась.
— Какой тебе барин! Сам пришел. Полюбопытствовать. Не видел допреж.
— А чего смотреть-то? Ковыряемся, словно кроты.
Спохватившись, она достала из берестяного кошеля тряпицу с завернутым в нее куском хлеба.
— На, поешь, а то устал, поди, у ворота-то!
— Нет, спасибо, не хочу. Ты лучше дочке дай.
Девочка исподлобья глянула на него.
— Дикая она у тебя. Как ее звать-то?
— Наташей. Не привыкла еще к здешнему народу, вот и боится.
— Вы что, дальние?
— Верст сорок, а может, и боле. Теперь тут неподалеку живем, на пустоши.
— Кличут как?
— Котровские. А тебе на что?
— Так просто.
Рощин помолчал. Синеглазая девчонка, сидя рядом с матерью, временами исподлобья взглядывала на него. Улучив момент, Василий смешливо подмигнул ей. Та, закрыв лицо рукавом, спряталась за спину матери.
— Чего ты, дуреха, — ласково обратилась к дочери Анна. И, обернувшись к Василию, молвила: — Глупенькая она еще у меня. Иные в ее пору невеститься уже начинают, а она все дите несмышленое.
— Не торопись, тетка Анна, вырастет еще.
— Вестимо, вырастет. А там, гля-ка, и из дому уйдет.
— На то они и девки.
— Так, так… Пока растишь — ночей не спишь, замуж выдашь — хлопот тебе да забот вдвое. С парнями лучше. Возрастет — помощник в дому.
— А есть мальчишки-то?
— Нет, не благословил господь. Одна вот Наташенька, счастьице мое.
— Как в деревне-то жили?
— Плохо, парень. Мы хоть и не барские, к монастырю были приписанные — Саров-пустынь слыхал? — а все одно невмоготу было. Как на барщине. Монахи знают одно: богу молиться да по молодкам шастать, а мы — работай на них, пои их, корми. На монастырском поле день поработаешь, а на свою полоску часу нет. Сумеешь урвать — гоже, нет — не жалься. До рождества свово хлебушка хватит — и слава те господи.
— Да, хорошего немного.
— Что и говорить. Ну и здесь-то завидного мало. Такая же маята. Вот, может, на завод переведут, там полегчает.
— Полегчает, как же!
— Ай и там тяжко?
— Да нелегко. — Василий сорвал былинку, пощекотал ею девочку. Та испуганно сжалась. — Ну, я пойду, пожалуй.
— Спасибо тебе, парень, за подмогу. Теперь до вечера дотянем.
Прежде чем покинуть поляну, Васька заглянул на одну дудку, другую, третью. Везде шла такая же, как и на первой, работа. Медленно поднималась наверх бадья, груженная рудой, снова спускалась — и так раз за разом с раннего утра до темного вечера.
«Тяжелая работа, — подумал Рощин. — Хуже, чем на заводе».
