— Каждый раз, когда ты называешь меня Козуэем, это звучит для меня как «петушок», — задумчиво произнес он. — Хотя, возможно, это не так уж плохо. Может, тебе стоит и дальше именовать меня Козуэем, а я просто…
Исидора рассмеялась.
— Отлично! — воскликнула она. — Симеон!
Синьора Анджелико работала в большой просторной комнате на первом этаже. Симеону бросились в глаза открытые полки вдоль стен. Рулоны тканей — шелк, атлас, тафта — занимали все их пространство до самого верха. Это напомнило Симеону марокканские базары. Из краев рулонов робко выглядывали их цвета: темно-красный шелк, сиреневый с серебристым отливом, чистый желтый цвет лютиков, расцветающих ранней весной. Под тканями стояли коробки, битком набитые принадлежностями для шитья: нитками, пуговицами, бесконечными ярдами лент. И повсюду были кружева. Кружева свисали с деревянных столбов и лежали кучами на полу; тонкие ручьи и полноводные реки кружев текли по столам, которыми была заставлена комната.
Исидора сразу прошла в комнату, а Симеон задержался в дверях. И теперь Исидора приседала в глубоком реверансе перед немолодой дамой с удивительно женственной фигурой. Модистка энергично поцеловала Исидору в обе щеки и назвала ее bella — красавица.
Потом они обе повернулись и посмотрели на Симеона.
Он прошел вперед и отвесил поклон.
— Герцог, — промолвила Исидора, — могу я представить вам синьору Анджелико?
— Onorato di conoscerla, signora. [2]
Исидора приподняла брови.
— Понятия не имела, что ты говоришь по-итальянски, — сказала она.
— Вообще-то не говорю, зато знаю португальский, так что с трудом, но могу составить предложение. — Симеон повернулся к синьоре Анджелико, которая заговорила о том, как рада наконец познакомиться с мужем маленькой дорогой герцогинюшки, которую она от души полюбила в тот же миг, когда впервые увидела ее.
— Синьора Анджелико много лет шила платья для моей тетушки, — объяснила Исидора.
— Твоей тетушки?
— Я жила с тетушкой, когда мы поженились, — пояснила Исидора.
— Ну да, конечно! Твоя тетушка!
— Августина Дель Фино, — добавила она.
Итак, он не имеет ни малейшего представления о том, чем она занималась последние восемь лет с тех пор, как они поженились… хотя, возможно, прошло уже больше восьми лет.
Синьора Анджелико отвернулась и принялась размахивать руками, разгоняя помощниц-швей.
— Сколько же лет мы женаты? — спросил Симеон.
Исидора подняла на него глаза. Из нее бы вышел отличный политик: она умела поставить этого парня на место, всего лишь слегка приподняв брови.
