Сама она возилась с пирогами. В домашнем платье, в переднике и косынке, уминала крепкими руками пышное попискивающее тесто, размещала по противням, смазывала то маслом, то взбитым яйцом и раскладывала начинку — обжаренную с луком капусту, яблоки, уваренные с сахаром и корицей, тертые лимоны с песком и двухслойную, с ванилью, изюмом, орехами и медом настоящую азиатскую пахлаву.
На оконной раме заиграли солнечные блики.
— О, солнышко уже вошло на кухню! Это знак, что надо поторапливаться. Как у тебя с пловом?
— Все по расписанию.
— А как мои пироги?
— Пахнут.
— А мои пироги весь дом знает.
— Еще бы. Так благоухают, что, кажется, все жильцы сползутся сейчас к вашим дверям.
— Пусть, пусть. Не каждый день бывают юбилеи. — Настя заправила под косынку выбившуюся прядку. — Через неделю куда поедем? Под Серпухов? На натурные съемки? Киску возьмешь?
— Если захочет. Ей больше нравится волейбол. — Ирина приоткрыла крышку и проверила, как там плов.
— Маленькая еще, Киска твоя.
— Ого! Почти с меня... Где блюдо для рыбы? Так. А зелень? Замечательно. Бегу поставлю на стол.
— И студень порежь. Да хрен не забудь. В соусник зелени тоже посыпь.
— Сделано. Ух, и злой! Аж слезы бегут.
— К мужичкам его поближе, для затравочки хорошо.
— Да уж. Ох, Настя, Настя, как тебе идет быть хозяйкой!
— А я везде хозяйка. Надо лишь поставить себя. — Она понизила голос. — Думаешь, Пашка не рвался командовать? Ого! А я тихенько-тихенько, и снова королева. Пашенька! — крикнула она. — Не хотел бы ты, милый, протереть тарелки и рюмки с бокалами, а? До блеска?
Павел вздохнул.
— Просто мечтал об этом. Скатерть я ту постелил, командир?
— Именно ту самую. Умница моя.
Павел рассмеялся, подмигнул Ирине.
— Ишь какая, видишь? Всю жизнь руководит.
— Только ж дома, Пашенька! Разве плохо?
— Я доволен.
И женщины продолжали болтать и ловко резать, раскладывать, украшать, уносить в столовую.
— Я тебе про Костю Земскова еще не сказала ничего, — спохватилась Анастасия. — Он не просто человек. И в режиссеры пришел из клоунады. Ты его не бойся, он резкий, но любит, чтобы с ним были на равных. — Она вспомнила что-то и рассмеялась. — Однажды возле студии он покупал яблоки на улице, с лотка. Взял одно, другое, третье и стал подбрасывать. А продавец, не будь прост, не растерялся и сам начал перекидывать три яблока сразу. Тоже умелец оказался. Так они стояли и бросали друг другу то вверх, то по кругу, пока какой-то солидный гражданин из очереди осторожно не напомнил, что пора бы продолжать торговлю.
