На пороге гримерной картинно нарисовалась полная симпатичная женщина.
— Привет, дорогая, — улыбнулась Ирина.
— Пришла, моя красавица! — Женщина сильными руками принялась растирать в мраморной чаше замороженную смесь жира, краски и заполнителя для грима собственного сочинения. — Подожди одну минутку. Все равно там еще не готово, — кивком головы показала она в сторону съемочного павильона.
Анастасия, задушевная подруга Ирины, хозяйничала здесь вот уже одиннадцать лет, с тех пор как ее привела на студию начинающая тогда актриса Соловьева. За это время расторопная и веселая Настя-маляр окончила курсы художественного макияжа, располнела, стала «крутой», то есть поставила себя так, что с нею, простой гримершей, считались режиссеры и директора фильмов.
«Еще до автокатастрофы», — мельком подумала Ирина и сразу, как ни крепилась, закручинилась.
Тактичная Анастасия, сразу уловив перемену в настроении подруги, бодро заметила:
— Выглядишь на все сто!
— Скорее, на двести, — усмехнулась Ирина.
— У Киски была, беспокойная мамаша? — догадалась Настя. — Как там девочка? Загорела, поправилась? Небось и не вспоминает о доме?
— Пожалуй, — кивнула Ирина. — Ах, Настя! Там такая красота, такой воздух... Замечательное место!
Анастасия уперла руки в мощные бока. Она любила Ирину, жалела ее. Когда-то они дружили домами, мужья увозили их в дремучие леса, на озера, охотились, рыбачили, а они, жены с малыми ребятишками, наслаждались этими простыми дарами жизни.
Хозяйка гримерной покачала головой.
— Вернулась от дочки поздним вечером и затосковала в пустом доме, голуба-душа. Так?
Ирина опустила голову.
— Заметно, да? Еще бы... — Слезы заструились по ее щекам. — Настя, милая, неужели это все? Неужели никогда? Я же ничего не успела, я даже женщиной не была. Держусь как могу, но до каких пор? Ведь уже скоро, скоро... — Она закрыла лицо руками, склонилась к коленям. — Не хочу стареть, не хочу, не хочу...
— Полно, полно... — Анастасия прижала к себе ее голову. — О чем ты горюешь? Не тебе бы так говорить, да не мне это слушать! Да мы тебя, если хочешь знать, еще замуж отдадим, молодую-интересную. С твоими-то глазами!
Ирина подняла лицо.
— Спасибо, роднуша. Прости меня. Все как-то одно к одному. Маму во сне видела... Помнишь, как она за один день ушла?
Анастасия обняла ее и поцеловала в лоб.
— Все будет хорошо.
Ирина вздохнула.
— Что мне делать?
— Работать и дочь растить. Остальное приложится. И не терзай себя. Прошлого не воротишь, устраивайся с тем, что есть.
