– Ну, Горбушин, а теперь расскажите, как все было?
Шофер вздрогнул и, зло взглянув на меня, переходящим в крик голосом ответил:
– Вы просто издеваетесь. Я вам русским языком сказал, что ни на кого не наезжал. Больше мне добавить нечего…
На следующий день хоронили Карпова, и в местной газете «Знамя труда» появилась заметка, из-за которой я крепко поспорил с нашим комсоргом, адвокатом Песчанским. В заметке говорилось, что шофер Горбушин, сбивший Карпова, не должен уйти от расплаты. Я был уверен, что заметка написана правильно, что она выражает мнение общественности, а Песчанский заявил, что заметка вредная, что никто не имеет права до того, как вина доказана в суде, объявлять человека преступником. Кроме того, мол, такие выступления печати могут повлиять на объективность решения судей.
– Если суд решит, что Горбушин не виноват, то никакая газета ничего сделать не сможет,– не выдержал я.
Песчанский близоруко посмотрел на меня и своим хорошо поставленным адвокатским голосом спросил:
– А доброе имя человека?
– Слушайте, Песчанский, я не народный заседатель, и на меня ваши красивые слова не действуют.
– А жаль.– Песчанский сощурился.– Вы ведь еще не доказали, что Горбушин совершил преступление, и суд не сказал своего слова, а уж всенародно объявили его убийцей. Где же презумпция невиновности? Задумайтесь над этим, и тогда вам станет ясно, что это не просто красивые слова. Поставьте себя на его место.
– Если бы я поставил себя на его место, то давно бы уже признался,– невольно вырвалось у меня, и, чтобы прекратить этот ненужный спор, я вышел из комнаты.
Вернувшись к себе в кабинет, я достал из сейфа папку с делом и в который раз внимательно стал изучать весь собранный материал.
Почему Горбушин столь упорно запирается? Он прекрасно должен понимать, что улики против него. Если он совершил наезд… Стоп! Какого черта я уперся в эту версию? Видимо, потому, что она удобная, все под рукой: машина, Горбушин. А что, если наезд совершил не он? Тогда кто? Нет, Карпов был сбит именно этой машиной, тут сомневаться не приходится. Криминалистика – наука точная. А за рулем этой машины сидел Горбушин. Значит, виноват все-таки он. «Опять ты себя загоняешь в тупик,– с досадой подумал я.– Ясно пока одно: наезд был совершен грузовиком ГАЗ-51, все совпадает – и след протектора, и царапины на правом борту. Если наезд совершил не Горбушин, то, значит, за рулем находился кто-то другой. Могло же такое случиться».
