Одураченный случайностями (Борщ) - Андрей Дрожжин

Несколько дней назад утром позвонил мой издатель, Виктор Станиславович, и сообщил, что со мной хочет встретиться один человек. Голос у издателя был взволнованный. По нашему короткому разговору я почувствовал, что говорить Виктору Станиславовичу тяжело и неприятно.

Человек, что искал со мной встречи отрекомендовался ему режиссером, которого заинтересовали мои книги и он хотел бы поработать совместно. С одной стороны, я был рад и понимал, что это нормальная практика, когда неизвестного, пишущего под псевдонимом автора, с весьма умеренными тиражами книг находят через доверенное, а таким и был издатель, лицо. А как по-другому найти начинающего писателя? С другой стороны, я чувствовал, что тревога Виктора Станиславовича связана совсем не с тем, что меня возьмут в раскрутку киношники и я забуду о нем. Тут было что-то другое, о чем он не говорил.

– Когда? – спросил я.

– Сегодня, в час, в кафе на бульваре.

– Хорошо. А он не спросил: смогу ли я?

– Нет, – сказал, как отрезал издатель.

– Как его зовут?

– Не знаю, – буркнул Виктор Станиславович.

– Не Бондарчук? – я попытался развеселить старика, но не вышло.

– Андрей! – грозно обратился ко мне он.

– Тарковский?

– Нет! Ты Андрей. А он не Тарковский, и не Спилберг, и не брат Коэна, – еще более недовольно ответил издатель.

– Из какой студии тоже не известно?

– Не известно.

– А как я его узнаю?

– Никак. Он сам к тебе подойдет.

– Виктор Станиславович, вы меня извините за эти вопросы, но я же должен знать. Вы же сами не рассказываете.

– Чего рассказывать? Я сам ничего не знаю. Он мне никаких подробностей не называл. Назначил встречу и просил, чтобы ты с книгой пришел, чтобы он тебя узнал. Вот и все.

– Со своей?

– С той, которую в руках видно будет, – после короткой паузы, язвительно произнес Виктор Станиславович, имея в виду скромные размеры моих изданий.

– Ок, – обиженный таким сарказмом ответил я. – Буду с БСЭ.

– Будь. Все, пока.

На этом разговор закончился. Издатель бросил свою трубку, а я остался слушать его короткие гудки в своей.

Издевка Виктора Станиславовича, произнесенная в ситуации, когда мне, может быть, вот-вот крупно повезет быть экранизированным, довольно здорово меня задела. Я посмотрел на полку, где мои брошюрки стояли в тени книг более именитых авторов и едва виднелись между томов энциклопедий, и подумал о том, что, он мог бы увеличить шрифт и межстрочные интервалы, добавить иллюстраций, сделать нормальный, твердый переплет, короче, пойти на некоторые несложные хитрости, чтобы в результате книга стала похожей на книгу, а не на руководство по эксплуатации какого-нибудь бытового прибора. Но не пошел, а теперь насмехается. С другой стороны, обижаться на него после всего сделанного для меня, значит показать себя неблагодарным свином.