Трудный поединок | страница 20



Это было в июле 1936-го, то есть прошлого года. Лето выдалось на редкость жаркое. Столбик термометра поднимался за 39 градусов по Цельсию. Москва изнывала от зноя. По выходным дням загородные поезда уходили переполненные пассажирами. А в самом городе берега Москвы-реки, прудов и речушек были усеяны голыми телами загоравших. У киосков с газированной водой выстраивались длинные очереди. Главхладпром мог и не обращаться к москвичам с рекламой эскимо «Миньон», который «в рот просится, во рту тает, кто попробует, тот угадает». Мороженое поглощали в огромных количествах. Газеты пестрели изошутками на темы необыкновенной жары.

Но не только жара была приметой лета. Вся страна с восторгом следила за перелетом В. П. Чкалова, Г. Ф. Байдукова и А. В. Белякова по маршруту Москва – остров Удд.

И еще была Испания. Фашистский мятеж генерала Франко. Пламенный голос Пасионарии, Долорес Ибаррури…

Все это Георгий Робертович вспомнил, листая подшивку «Вечерней Москвы» в библиотеке…

Потом, сидя у себя в кабинете, он сопоставлял даты. Газета от 11 июля. Исчезновение Амировой – 12 июля, а первая находка с частью трупа – на следующий день. Все очень близко. Можно сказать, одно за другим. Однако вопрос – точный день убийства – оставался пока открытым.

Размышляя об убийце, Гольст вдруг увидел в его действиях странное противоречие.

Дело в том, что все свертки с частями трупа были спрятаны довольно небрежно. Преступник лишь кое-как маскировал их ветками. И это не вязалось с тем, с какой тщательностью он пытался устранить каждую примету на теле убитой.

Так почему же в другом случае он дал промашку?

Гольст попытался представить себе картину, как убийца избавлялся от трупа. Скорее всего ему пришлось несколько раз выезжать за город. За одну поездку он прятал лишь одну «порцию» из четырех почти равных.

Это Георгию Робертовичу пришло на ум, когда Семеновский сообщил, что все части приблизительно одинакового размера. Поместились бы в небольшой чемодан. Значит, убийца подгонял под его объем свою страшную ношу?

Выходит, ему пришлось ехать по Северной дороге четыре раза. Если принимать во внимание такой психологический момент, как желание поскорее избавиться от трупа, то он, вероятно, сделал это за один день. Небрежность маскировки можно было объяснить одним – страхом: а вдруг увидят. Тогда почему так тщательно расчленен труп, обескровлен, срезаны родинки и другие приметы? По всей вероятности, преступник действовал в безопасном месте и располагал достаточным временем.