Теперь вяземовские сбились в кучу, окруженные превосходящим количеством институтских.
— Он убежал, — сказал хрипатый.
— Куда?
— Туда. — Хрипатый махнул рукой неопределенно, в сторону шоссе.
— Врешь, собака.
— Гадом быть! Он побежал, и хрен с ним… Мы тебя ждали.
— Мы будем биться. Вдвоем с тобой, — сказал Пеликан. — Ты зверовал над моим другом. Никто не лезьте.
— Пелик… Пелик… — Модест и Циркович пробовали вмешаться. Далматов выскочил, требуя хрипатого себе.
— Нет! Не лезьте никто… — Пеликан вдруг обратился к Володе: — Цес, я его не тронул! Я не тронул его, слышишь? Цес!..
— Да. — Володя едва не расплакался от счастья.
На берегу пруда развели огромный костер, уселись, не смешиваясь между собой, обе группы, одинаково умиротворенные, оттого что большая война закончилась. И те и те чувствовали облегчение. Пеликан и хрипатый сняли верхнюю одежду, остались в рубашках. Всполохи пламени высоко улетали в небо, ярко освещенная поляна и могучие, как гладиаторы, бойцы на ней приводили на память картины древнего мира, что-то варварское, доисторическое и непонятно почему завораживающе прекрасное. Пламя металось ярко, еще ярче. Удары обнаженных кулаков. Кровь полилась. Крики поддержки. Разочарования. Пеликан побеждает. Но бой — непредсказуемый. Случай, удача, малейшая оплошность.
Но вот хрипатый откачнулся назад и упал. Встал, опять упал.
Всё.
Пеликан — победитель. «Ура-а!» — кричат институтские. Обида, унижение вяземовских могут бросить их в рискованную схватку.
— Ты правду сказал, что наш человек живой и целый? — спрашивает Пеликан.
— Я сказал… сказал, что он не нужен нам. — Хрипатый сидит на земле, утирая кровь и зачем-то крутя одно, а потом другое ухо. — Тебя ждали, понял? А теперь, раз поскольку такое дело, — честь честью — деньги должны твои быть. Может, половина? — унылым тоном спрашивает он. — Половина вам, и половина нам? Деньги…
— Да катись ты с твоими деньгами! — Пеликан добавил камчатско-охотничье выражение — под веселый хохот недавних врагов, покоренных замысловатым лексиконом, или неразумной щедростью, — оделся, и вся компания двинула к институту, оставив вяземовских у догорающего костра. — Ну, на этом конец. Больше драк не будет — никаких больше механиков, технологов, никаких идиотов Гордуладзе… Хотя предупреждаю, братцы. Вяземовские не полезут, но по одному попадаться не советую — учинят озорство. Натуре не прикажешь…
