— Ленин хороший человек… Он очень хороший человек. Программа Ленина была очень хорошая…
Поставили человеку четверку — «хорошо» — за идеологическую грамотность. Анекдот этот облетел весь институт, от библиотекарши до ректора.
— Привет типусам! — Савранский Сашка, маленький и рыжий, просунул в дверь конопатую свою физиономию, а затем и весь целиком шагнул в комнату. — Таран руку засунул в тигельную машину. К счастью, левую. Знаете уже? Кретин Далматов смотрел-смотрел… мы все стояли вокруг тигельной машины. На «Молодой гвардии». А он говорит Тарану: «Сбоку попробуй всунь… Блокировка не зацепит». Балда Таран засунул — в лепешку!.. Кровавое месиво!.. Нас всех выгнали сразу же. Сам Осетров прибежал. Синий от бледности. Орал: «Ни одного студента больше не пущу!..»
— Врешь…
— Чтоб мне утопиться, Сухарь…
— Таран остался без руки? Без левой?
— Сухарь, ты глухой?..
— А вот Вовке тоже левую руку — спасли. — Сухарев лег как был в одежде, задрав ноги на спинку кровати.
Володя отчетливо представил себе цеха типографии «Молодая гвардия» — наборный, печатный. Он с особенным воодушевлением воспринимал все относящееся к производству книги. Печатные машины, красочные валики, науку о различных способах переплета — с восторгом впитывал сознанием; ведь он мечтал стать писателем, и вид интересной книги заставлял его сделать стойку. Единственным предметом, по которому он не получал оценки ниже четверки, была производственная практика.
— Железно — кретин! Без понятия… — Володя произнес с неудовольствием, распространяя его и на Савранского. — Как говорит моя мать — собаке собачья смерть!.. Пусть выгонят его!
— Больно вы суровы, сэр. Одолжите мне два-три финика.
— Проси у Сухарева. Этот редкий фрукт в изобилии у него в чемодане.
— От редких фруктов бывают очень редкие заболевания.
Вот недомерок, вот сморчок! подумал Володя.
— Нет! я не полезу снова в чемодан! — возмутился Сухарев.
— Черт с тобой, угощайся, — сказал Володя, передавая Савранскому финики и забирая из его рук книгу, с жадностью ее перелистывая. — «Золотой осел», Апулей. Я слышал о ней. Саша, ты мне дашь ее, когда прочтешь.
— Я должен ее завтра вернуть.
— Вернешь в понедельник.
— Нет, не могу.
— Тем более!.. Юрка, — позвал Володя, — ты читал «Золотого осла»?
— Нет. Но зато я вижу, как он сидит.
Все рассмеялись, наблюдая Сухарева, который на кровати задрыгал ногами от восторга: он был доволен, что он сейчас лежит, а не сидит.
