Между тем, годы шли, я рос. Мамины "циклы" в отношении Папы, естественно, бросали тень и на папиного папу. Притом Дедушка разбогател и перебрался в Столицу, в четырехкомнатную квартиру. Он звал нас за собой, но Мама на этот шаг не решилась -- ее держала работа. И вот, встречались мы с Дедушкой все реже и реже, а книг я его не читал принципиально, так как они были "слишком психоделические".
А когда мы с Мамой окончательно перебрались к о. Федору, встречаться с Дедушкой я перестал совсем. Так решил отец Федор, такое условие он поставил Маме. Если Дедушка хочет меня увидеть, пусть САМ приезжает в монастырь! А нам ездить к Дедушке более не следует, надо приглашать его к нам.
Мы приглашали. Но у знаменитого Дедушки в Столице вечно были дела, и в монастырь к внуку-подвижнику он так и не приехал. Через год Мама снова запросилась свозить меня в гости к Дедушке. Но мы не поехали. Отец Федор решил:
-- Если Вы всерьез собираетесь жить при монастыре, то это совсем неуместно. Выбирайте.
Может быть, он специально искушал Маму, провоцируя разрыв? Нет, скорее, все-таки, действительно надеялся, что Мама смирится и обнищает духовно...
Маме строгость отца Федора показалась непомерной и необоснованной, но она не стала спорить и смирилась, по крайней мере, внешне. И все же, ВИДЯ ее, мне нетрудно было догадаться, что отец Федор перегибает палку. Мамин гений явно ОБРАДОВАЛСЯ этой непомерной требовательности. ВИДНО, у него сложился какой-то гениальный план, о котором сама Мама пока ничего не знала. И вот, при всей моей житейской неопытности, я начал смутно догадываться, что грядут большие перемены.
Дело в том, что с тех пор, как Мама стала не просто приезжать посоветоваться, а ПОСТОЯННО ЖИТЬ при монастыре, при ногах о. Федора, оказалось, что ей становится все труднее и труднее играть роль смиренной послушницы. Ее другое, бессознательное "я" вовсе никогда и не собиралось бесславно погибать тут в монастыре, а оно было у Мамы тоже очень сильным, страстным, прямо-таки искрометным. Такая уж у меня семья.
Мама была слишком духовно одаренной личностью, чтобы погребсти себя заживо. Став из актрисы кухаркой, она круто обошлась со своим гением. Но он был малый не промах! У Мамы хвалило сил лечь в могилу и даже слегка присыпать себя землей. Но лежать так год за годом она не смогла! К тому же, как я теперь понимаю, конечно, она сильно скучала по Папе. Может быть, она надеялась, что это притупится со временем. Но это не притуплялось.
