— Ты так сказал? — Беренис уставилась на него в ужасе.
— Все в порядке, не надо меня благодарить, — сказал Гай с усмешкой.
Он еще веселится! Да она бы лучше несколько часов провела в обществе грозного режиссера, чем наедине с Гаем! Все это напоминало кошмарный сон, где Гай поджидал ее за каждым поворотом, чтобы еще раз помучить.
— Я понимаю, это немного неловко. Уж как вышло. Но почему, черт возьми, ты решила не лететь?
Она хотела сказать ему прямо, что даже многочасовая поездка на автомобиле кажется ей гораздо предпочтительней, чем один час в его обществе. Но сдержалась. Грубость никогда к хорошему не приводила и сейчас ничего изменить не могла.
— Я хотела заехать по дороге к родителям, ненадолго, — ответила Беренис.
— О! — Его лицо просветлело. — Что ж, я тоже буду рад повидать Барта и Луизу.
— Ты что, шутишь? — Беренис потеряла терпение.
Китти предупредительно кашлянула.
— Э-э-э… прошу меня извинить. Мне надо принять душ. У меня через час прослушивание.
Беренис посмотрела на подругу и поняла, что та, движимая деликатностью, вознамерилась ее бросить наедине с Гаем.
— Конечно, Китти. Ни пуха тебе, ни пера!
— К черту! — Китти усмехнулась и бросила взгляд на Гая. — Тебе того же, — добавила она тихо.
Когда подруга вышла, в кухне на некоторое время воцарилась напряженная тишина.
Прервал ее Гай. Посмотрев на часы, он сказал:
— Если мы собираемся заехать к твоим родителям, то пора трогаться.
— Гай, я не собираюсь брать тебя к своим родителям. — Беренис оставалась непреклонной, ее голос прозвучал даже жестче, чем раньше.
— Но почему? — он нахмурился.
— Потому что… — Беренис покачала головой. — Слушай, мне трудно объяснять такие вещи. Это и так ведь ясно. Мы с тобой разведены. Мои родители не захотят тебя видеть.
Гая, казалось, это соображение потрясло.
— Но почему? — повторил он.
Беренис стукнула кулачком по столу от ярости.
— Я же тебе сказала. Мы развелись…
— Я думал, Луиза и Барт давно успели с этим примириться.
— Не умничай, Гай… — Голос Беренис задрожал. — Я не позволю тебе еще раз обидеть моих родителей.
— Я их никогда не обижал, — возразил он тоном искренней нежности. — Я всегда их любил и уважал.
— Да, может быть, так и было, — сказала Беренис тихим, дрожащим голосом. — Но… ты все-таки причинил им боль.
Гай встал из-за стола.
— Я понимаю, что наш развод дался им тяжело. — Гай говорил очень спокойно. — Но, в отличие от тебя, Беренис, они по-прежнему относятся ко мне хорошо.
— С чего ты это взял? — спросила она вяло.
