Тимона разбудили тяжелые удары в дверь его кельи.
— Прошу вас, уходите, — выдавил Тимон. — Я сплю.
— Брат Тимон, это доктор Сполдинг, — ответил ему сердитый голос. — Вы должны немедленно выйти.
— Я творю утреннюю молитву, — пробубнил Тимон, отворачиваясь к стене.
— Полагаю, теперь я определил личность настоящего убийцы, — холодно настаивал Сполдинг.
Тимон облизал губы и открыл глаза, хлопая веками, как летучая мышь — крыльями.
— Мы, кажется, уже разыгрывали эту сцену? — Он попытался сесть. — Вчера утром вы уже приходили к моей двери с тем же… — Он осекся, испугавшись вдруг, что сходство ему почудилось или он спутал сон с явью.
— Вы откроете или нет? — прорычал Сполдинг.
— Дверь не заперта, — вздохнул Тимон. — Если вас сжигает желание побеседовать со мной, входите.
Дверь тотчас распахнулась. Комнату осветила свеча в руках Сполдинга. Свет лился и в высокие окна коридора. В самом деле утро.
Тимон сел, окунул руки в тазик, стоявший рядом с ночным горшком, и плеснул воды в лицо, от чего жажда только усилилась.
Сполдинг ворвался в комнату с энтузиазмом отряда стражников. Каким бы разбитым ни чувствовал себя Тимон, он понял, что гость одержим какой-то идеей. Глазки-бусинки были скошены к носу, а нос нацелен прямо на Тимона. Безупречное, гладкое одеяние только усиливало сходство гостя с воплощением Смерти.
— Встать! — скомандовал Сполдинг.
Тимон остался сидеть, прикидывая, сколько усилий потребуется, чтобы убить книжника, расчленить его тело и разбросать куски по Кембриджу.
— Слишком хлопотно на голодный желудок, — пробормотал он, протирая глаза.
— А? — не понял Сполдинг.
— Вы спасетесь благодаря вареному яйцу и глотку эля. — Тимон зевнул и наконец встал, возвышаясь над сутулым Сполдингом всеми своими шестью футами.
— О чем это вы говорите? — не отставал Сполдинг.
— Давайте обсудим вашу новую теорию, — пояснил Тимон, направляясь к двери, — за завтраком.
— Невозможно. Декан Марбери ждет нас у себя.
— Без яйца и эля, — уже из-за двери откликнулся Тимон, — я не сумею собраться с мыслями, и кто знает, чем это обернется.
Сполдинг поколебался, глядя ему в спину, и наконец не столь проворно поспешил за Тимоном.
— Тогда поторапливайтесь. Декан ждет!
— Почему бы не пригласить его присоединиться к нашему завтраку? — крикнул через плечо Тимон, неторопливо выступая из коридора на густой, как мед, солнечный свет.
Кухня деканата была не больше двенадцати квадратных футов. Она располагалась в пристройке поодаль от жилых помещений, чтобы запахи пищи и шум не тревожили домочадцев. Черно-серые стены и одно оконце, в которое ворвался солнечный луч, рассекая пространство точно пополам. Здесь хватило места для очага, плиты, большого рабочего стола, шкафа для продуктов и маленького столика с четырьмя стульями, за которым ела с деревянных тарелок прислуга.
