Потом она узнала, что таково было желание Светланы, той самой Годиевой, с которой — Даша подумала, вспоминая, — две недели назад Виктор летал на Мальдивы.
Просто было интересно посмотреть, к кому ее муж уходит.
Посмотрела. И обиделась за него, потому что девушка ей не показалась. Это слово она у деда переняла. Дед обычно говорил о людях, с которыми знакомился и кто ему не очень нравился: «он мне не показался» или «она мне не показалась».
Светлана была моложе Даши. На семь лет. Раскованная. Хохотала, запрокидывая голову. Наверное, чтобы лишний раз показать свою длинную гладкую шею. Рассказывала анекдоты. Довольно смелые. Даша такие тоже иной раз рассказывала, но подругам. А мужу она почему-то стеснялась. Наверное, потому, что, когда однажды она все же попробовала рассказать, ему не понравилось. Он тогда сказал:
— Фу, Даша, тебе это не идет!
Интересно, почему он не говорил: «фу, Света»?
Они посидели втроем в ресторане часа два. Светлана и Дашин муж поели с аппетитом какое-то фирменное блюдо — его названия Даша не запомнила, — а Даша для виду поковыряла вилкой, но вкуса не почувствовала.
А потом отвезли Светлану и поехали с Виктором к себе домой. Будто ничего не случилось. Это напоминало какой-то модернистский фильм, в котором действия героев были странны и нелогичны.
В машине они еще перебросились парой фраз. Но и разговор Даша поддерживала как-то отстраненно. Словно участвовала в нем всего лишь частью мозга, а остальным пыталась понять, что происходит.
Вряд ли, думала она, мужу в Светлане нравилось только то, что она моложе и свободнее в общении. Даша попыталась себя оценить беспристрастно: она была лучше. Не хвастаясь. И бюстик у нее был покрасивее, и ноги подлиннее, и волосы пышнее. И глаза больше.
Тогда что его привлекло? Она мысленно спрашивала об этом, но вовсе без надрыва, словно о постороннем человеке. Как-то все происходило в ней незаметно. Она медленно отторгала Виктора от себя. Словно он был прикреплен к ней сразу несколькими корешками, вот она и не спеша отрывала их от себя. Один за другим.
Олеся, увидев ее через десять дней после очередной встречи, ужаснулась:
— Дашуня, что с тобой происходит? Ты уже в тень превратилась. Боже, ты же на глазах таешь! У тебя ничего не болит?
— Ничего... Правда, на днях я, кажется, упала в обморок, представляешь? Но это же цирк! Ты слышала, чтобы в наше время кто-то просто так падал в обморок? Я имею в виду здоровых людей.
— Здоровые не падают, — согласилась Олеся. — Нет, надо что-то делать!
