Не дождавшись завершения осмотра, Президент отпихнул главного крепыша, вошел в «кладовку» и по-хозяйски пригласил присутствующих:
— Заходите, не стесняйтесь!
Дополнительных приглашений никто не ждал: все торопливо просочились через тамбур и сосредоточились на сравнительно небольшом «маневровом пятачке», где ничего не лежало. Все остальное пространство бывшего РПБТ (и немалое, скажу я вам, пространство) можно было условно разделить на три зоны: залежи, штабеля и проходы. И еще разукомплектованная техника на дальнем плане — в районе смотровых ям.
В кладовке был бардак: какой-то негодяй прямо перед входом разбросал старые стенды и плакаты, которые годами складывали слева у стены. А еще тут воняло дерьмом. Вот новости! Никогда не воняло, а вот именно сегодня — нате вам во все карманы, специально к приезду Президента. Причем не просто воняло, а этак душевно, с оттяжкой, как будто кто-то нарочно наложил квадратно-гнездовым на полу (и, подозреваю, именно это и было закрыто плакатами). Одним словом, слегка прикрытый саботаж и чуть ли не диверсия.
— Ну вот, полюбуйся, — с каким-то непонятным удовлетворением провозгласил президент, адресуясь к хмурому камраду. — Будь готов, что тебе придется столкнуться именно с таким положением дел. У нас вот так повсеместно: «парадная труба», шоу-экскурсия для высокопоставленных придурков, и тут же, за стенкой — бардачная кладовка, с залежами всякого хлама непонятного назначения и страшной вонью. И вот так по всей стране. Верно я говорю, командир?
— Эмм… — Командир тоскливо вздохнул и подтвердил: — Так точно…
— «Так точно»… — проворчал Президент. — Ну, пошли, посмотрим, что у вас тут есть. Может, найдем что-нибудь хорошее да конфискуем. Слушай, а чего так воняет-то? У вас тут что, еще и сральня по совместительству?!
— Нет-нет, что вы! Просто… гхм-кхм…
— Чужой! — рявкнул вдруг кто-то из осматривавших помещение крепышей.
— Эвакуация!!! — мгновенно среагировал главный крепыш, бесцеремонно хватая Президента под руку и волоча к двери. — Работаем!
Тут все крепыши присели кто где и принялись дружно палить по штабелю с досками, из-за которого кто-то огрызался короткими очередями.
Все наши, кто был на пятачке, дружно упали на пол и прикрыли головы руками, а я на несколько мгновений впал в ступор и просто присел — и тоже прикрыл голову, как будто это могло защитить меня от пуль.
Соображалось в тот момент крайне скверно — честно говоря, я не сразу понял, что происходит, и просто сидел, пытаясь взять себя в руки, и лихорадочно решал, что же нужно делать (но я помнил, что пистолет у меня на поясе — пустой, без патронов и даже не пытался его достать). Мыслительному процессу здорово мешала стрельба и надсадный крик сзади.
