Наконец, нашли лосиную тропу, встали на нее, еле видную в горелом черном папоротнике, Ашпокай выжимал башлык и тихонько матерился на каком-то родном наречии.
Но вот… Четырехглазый пес вдруг припал на все четыре лапы и загудел гулко, словно бык.
«Пригнись!» — тревожно пропело у Ашпокая под правой лопаткой. Не думая долго, юноша прижался плотно к конской спине.
Стрела со свистом вонзилась в осину, расщепив пополам толстый сук. Салм махнул рукой и все всадники пригнулись.
— Харга, вороний потрох! — прокричал Шак хрипло. — Узнал меня, небось?!
Некоторое время ответа не было, потом кто-то гаркнул из-за деревьев на ломаном согдийском:
— Это ты, жила рваная?! Я же тебе кровь пустил!
— Помнит меня! — весело ощерился Шак. — А Салма помнишь?!
— И ты здесь, старая ящерица? — прорычал из-за деревьев кто-то.
— Он один, — прошептал Салм громко. — Это Харга решил поздороваться… Ар-р-риманово семя…
Соша выпрямился и наятнул тетиву. Ашпокай удивился ему: Соша был продолжением лука, а его продолжением был хребет коня изогнутый, тугой как вымоченный ивовый прут. Вместе они складывали что-то напряженное, злое, быстрое. Этот лук-юноша-конь прищурился, рыкнул, и пустил стрелу в чащу, точно туда, откуда доносился голос.
Спустя мгновение резко свистнуло слева, Соша взвыл и поник, зажимая окровавленную кисть — хуннская стрела расщепила лук в его руке и срезала два пальца. Оружие, человек и конь распались, став чем-то беспомощным, бесполезным. Юноша плакал.
— Я… я… ууух, падаль! — причитал он, глотая слезы. — Я же в него стрелял!
— Ты чего?! — Шак легонько двинул Сошу кулаком в бок, отчего тот взвыл. — Харга колдун! Он своим голосом управлять умеет. Ты его справа слышишь, а он слева стоит…
— Эй, Шак? Зачем стреляешь? — донеслось откуда-то справа. — Зачем щенки твои стреляют?
Следующая стрела просвистела у Ашпокая над головой.
— Он же нас сейчас как белок… — процедил сквозь зубы Салм.
— Тихо! — Ашпокай положил на тетиву стрелу и, не целясь послал ее вверх, на сизый каменный гребень, заросший диким крыжовником. Неизвестная сила, имя которой Соруш, направила стрелу… И тут же над гребнем раздался рев:
— Ха-а-а-р-р-р!
— Попал! — просиял Шак.
Через гребень перемахнул всадник на сером коне, быстрым перебоем пролетел через заросли акации — тугие ветки едва оцарапали конское брюхо. Всадник скакал странно втянув голову в лисий воротник, сметая чахлые березки в сырую труху. Он промчался наперерез ватажникам ударил всеми четырьмя копытами по тропе и спустя мгновение нырнул в траву. Несколько стрел свистнуло ему вдогонку, но, похоже без толку — Харга скрылся.
