— Намекаю на что? — спросила она невинно.
— Нет! К черту все! — Купер отпустил ее руку и отвернулся.
Она, словно защищаясь, схватила его за руку.
Он резко обернулся и крепко прижал ее к себе.
— Ты проговорилась, да?
Он все еще колебался, и, чтобы придать ему уверенности, она обвила его руками за шею и прошептала:
— Я тоже люблю тебя!
Никогда еще он так не целовал ее, никогда так крепко не обнимал. Теперь в его страстном порыве не было никакой сдержанности, никакой осторожности.
Наконец, задыхаясь, она сказала:
— Мы так тщательно скрывали друг от друга нашу страсть, что едва не обманули сами себя.
Он кивнул. Его глаза потемнели, в них появился торжественный блеск.
— Ханна, клянусь, я никогда не собирался обманывать тебя. В тот вечер, когда я прокрался сюда, чтобы взглянуть…
— О нет! Теперь ты признаешься, что ты трус и вор!
— Еще раз скажешь, и я стану мужем, избивающим свою жену, — пригрозил он.
Ханна даже язык прикусила от неожиданности.
Купер хмурился.
— Ну хорошо, признаю, что не успел сделать тебе предложение. Но неужели так трудно поверить, что я на это способен?
— Да, — честно заявила Ханна.
— Вот и замечательно. Теперь, когда ты дала согласие выйти за меня замуж…
— Я не это имела в виду!
Он немного отстранил ее от себя:
— В самом деле?
Она заглянула ему в глаза и, глубоко вздохнув, сказала:
— Да!
— Хорошо. — Он сел в кресло перед камином, посадил ее к себе на колени и прижался щекой к ее волосам: — Никогда не думал, что буду за что-либо благодарен Айсобел! А получилось, что теперь я обязан ей всем.
— Что ты хочешь сказать? Конечно, она сыграла свою роль, но…
Купер покачал головой:
— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что она могла гораздо проще передать тебе в наследство эти боны? Нужно было только сунуть их в конверт вместе с письмом и передать Кену. Но она придумала спрятать их в Шкатулку влюбленных, да еще с такими ухищрениями запутать всю историю и привлечь к этому меня.
Ханна нахмурилась. Она понимала, что он прав. Если бы Айсобел избрала легкий путь, Ханна, конечно, получила бы боны. И не было бы никакого риска для шкатулки. Купер получил бы то, что желал, без всякой суеты и беспокойства. Ханне нечего было бы предложить ему, а ему не за что было бы бороться… Тогда они никогда бы не были вместе.
— Она знала, что я очень хотел получить эту шкатулку, — сказал Купер. — Но она также знала, что я не позволю себя шантажировать. Конечно, в любом случае мы пришли бы к соглашению, и это заняло бы некоторое время.
