— Нужно не выглядеть как жертва, — хором произнесли мы.
— Нужно не выглядеть как жертва этого хищника, — поправил Зеб. — Из-под воды серфингист выглядит для акулы как тюлень. Попробуйте представить себе, как вы смотритесь с точки зрения хищника.
— Нельзя показывать страх, — сказала Аманда.
— Верно. Нельзя показывать, что боишься. Нельзя вести себя как больное животное. Постарайтесь выглядеть как можно крупнее. Это отпугнет крупных хищников. Но ведь человек и без того один из самых крупных хищников. Зачем мы охотимся?
— Чтобы есть, — ответила Аманда. — Другой уважительной причины не существует.
Зеб ухмыльнулся в ответ, словно это была тайна, которую знали только они двое.
— Совершенно верно, — сказал он.
Он взял мешок, развязал его и сунул туда руку. Мне показалось, что он очень долго ее не вынимал. Он вытащил из мешка мертвого зеленого кролика.
— Я его поймал в Парке Наследия. В кроличий силок. Это такая петля. На скунотов тоже годится. Сейчас мы его обдерем и выпотрошим.
Меня до сих пор мутит, когда я это вспоминаю. Старшие мальчики помогали Зебу не дрогнув, хотя даже Шекки и Крозу, кажется, было немного не по себе. Они всегда слушались Зеба. Смотрели ему в рот. Не только потому, что он был больше. У него были знания и мудрость, а это они уважали.
— А если кролик, типа, не мертвый? — спросил Кроз. — В силке.
— Тогда его надо убить, — сказал Зеб. — Разбить голову камнем. Или взять за задние ноги и треснуть об землю.
Он стал рассказывать дальше: овцу так убить нельзя, потому что у нее твердый череп; ей нужно перерезать горло. Для каждой твари есть самый удобный способ, которым ее можно убить.
Зеб продолжал обдирать кролика. Аманда помогла ему, когда кожу, покрытую зеленым мехом, нужно было вывернуть наизнанку, как перчатку. Я старалась не глядеть на жилы. Они были слишком синими. И мышцы прямо блестели.
Зеб нарезал мясо на очень маленькие кусочки, чтобы каждому хватило попробовать и еще чтобы мы не испугались необходимости глотать большие куски. Потом мы поджарили мясо на костре из каких-то старых досок.
— Вот это вы должны будете делать, если окажетесь в безвыходной ситуации, — сказал Зеб.
Он протянул мне кусок мяса. Я сунула его в рот. Оказалось, что я могу жевать и глотать, если буду не переставая повторять про себя: «Это бобовый фарш, это бобовый фарш…» Я досчитала до ста, и мясо оказалось у меня в желудке.
Но во рту остался вкус кролика. Словно у меня пошла носом кровь и я ее проглотила.
