Обещание | страница 29
гогочет, но не может говорить.
Но у мужчин – зато —
есть вечное занятье:
жен, как детей, – из мрака – выводить.
И каждый год – крикливым, птичьим торгом
я занимаюсь в их – живой – груди:
ту женщину,
наевшуюся тортом,
от мук, пожалуйста, – избавь и огради!
Все стихтворения —
как руки, как объятья.
(...от пуха, перьев их – прикрой меня – двумя!)
Да, у мужчин – другие есть занятья,
но нет других – стихотворений – у меня.
...Ты мне протягиваешь – руку наудачу,
а я тебе – дырявых лебедей.
Прости меня.
Я не пишу, я плачу —
над бедной-бедной – девочкой – моей...
ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ
...а теперь – все, что хочешь,
но только не эти «Итоги»,
и не этот политик – с растрепанными глазами,
и уж точно не эти солдаты,
солдаты – в кровавой пыли, –
но их,
кто простит – их –
за их некрасивые ноги
(и что я все время суюсь – со своими ногами?),
за их – некрасивые ноги,
за красивые их – сапоги.
Ты – тот, который ходит враскоряк,
потом потеет – в нас,
потом – лежит, как студень.
Я понял, что ты хочешь – только так.
Но так – не будет.
Нас не для этого – просили не орать,
кормили сахаром, а накормили – солью:
ни унижать людей,
ни бить, ни убивать —
я не позволю.
О, этот алый, грубый, свежий сок, —
он так летит, как яблоня в апреле!
(...а нам покажется: еще один хлопок...)
– Что, на подошвах, дядя?
– Грязь, с-сынок. —
Да неужели...
Ну, – встаньте же, –
Архаров, Барсуков,
Воденников, Ершова,
Садретдинов,
Хохлова, Холомейцер, Хохляков,
Хмелева, Яцуки... – НЕВЫНОСИМО!
Ты – вот где – мне,
а я – в твоих руках,
ты – как желе (сидеть!..),
а я – как батарея,
ты – в замечательных – сегодня сапогах
(все – в замечательных сегодня сапогах!) —
а я без них,
и я – тебя – сильнее.
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Он делал все – с таким видом,
будто хотел сказать:
«...вот как щас подойду,
и как дам по башке этим микрофоном, –
будет тебе и ка€тарсис и ката€рсис
и все, что захочешь...»
Однако на самом деле – хотел он сказать совсем про другое.
«Место поэта, – хотел он сказать, – в рабочем строю,
место поэта – в рабочем столе,
место поэта – во мне и в тебе
ЖИЗНЬ ЗАЩИЩАЕТ – твою и мою».
...И в этом смысле – я с ним – абсолютно согласен.
...а кто-то ведь пытался жить —
в моих стихах, в моих осинах.
А я все спал – в руках твоих —
невыносимых.
Но надоело мне – как раненая птица,
спасать птенцов, камлать – как на войне —
ведь я хочу еще —
тебе, тебе! – присниться:
в очках и без очков – в предельной наготе.
Ведь я и сам еще – хочу себя увидеть
без книг и без стихов (в них – невозможно – жить!). —
Я это говорю
не чтобы их – обидеть,
