Обещание | страница 28
вот именно – не падала, а шла,
и было ей начхать
на ваших внуков.
Но даже – в этом – логика была...
А в этой дрожи, в этом исступленье
(всех наших жил —
вдруг захотевших здесь
еще продлить дрожанье и паденье!)
нет – логики,
нет – пользы,
нет – спасенья.
А счастье – есть.
Так – постепенно —
выкарабкиваясь – из-под завалов —
упорно, угрюмо – я повторяю:
Искусство принадлежит народу.
Жизнь священна.
Стихи должны помогать людям жить.
Катарсис – неизбежен.
Нас так учили.
А я всегда был – первым учеником.
Вся моя пресловутая искренность –
от нежелания подыскивать
тему для разговора.
Раньше – в подобных случаях –
я сразу ложился в постель.
Теперь – говорю правду.
Хорошо это, плохо, –
не мне судить.
Но людям – НРАВИТСЯ.
Я не кормил – с руки – литературу,
ее бесстыжих и стыдливых птиц.
Я расписал себя – как партитуру
желез, ушибов, запахов, ресниц.
Как куст – в луче прожектора кромешном —
осенний, – я изрядно видел тут,
откуда – шапками – растут стихотворенья,
(а многие – вглубь шапками растут).
Я разыграл себя – как карту, как спектакль
зерна в кармане, – и – что выше сил!
(нет, не моих! – моих на много хватит) —
я раскроил себя – как ткань, как шелк, как штапель
(однажды даже череп раскроил).
Я раскроил, а ты меня заштопал,
так просто – наизнанку, напоказ, —
чтоб легче – было – жить,
чтоб жизнь была – по росту,
на вырост – значит, вровень, в самый раз!
Я превратил себя —
в паршивую канистру,
в бикфордов шнур, в бандитский Петербург.
Я заказал себя – как столик, как убийство, —
но как-то – слишком громко, чересчур.
Я – чересчур, а ты меня – поправишь:
как позвонок жемчужный – обновишь,
где было слишком много – там убавишь,
где было слишком мало – там прибавишь.
Но главное – отпустишь и оставишь
(меня, меня! – отпустишь и оставишь),
не выхватишь, –
не станешь! – не простишь...
ОЖИДАНИЕ ПЕРВОГО СНЕГА
Но – мне! – не нравится
так поступать с тобой:
о, как ужасна жизнь мужского пола –
ты все еще, – а я уже живой,
ты все как девочка, – а я уже тяжелый
(неповторимый, ласковый, тупой,
бессмысленный, ореховый, сосновый),
самоуверенный, как завуч средней школы, –
нет, выпускник – лесной воскресной – школы,
ее закончивший – с медалью золотой.
Любая женщина – как свежая могила:
из снов, из родственников,
сладкого, детей...
Прости ее. Она тебя любила.
А ты кормил – здоровых лебедей.
Но детским призракам (я это точно знаю) —
не достучаться им —
до умного – меня...
А ты – их слышишь – теплая, тупая,
непоправимая – как клумба, полынья.
Стихотворение – простое, как объятье —
