Обещание | страница 27
) —
ДА, – отвечаю я, – ДА, ДА, ДА, ДА!
ДА!
НЕТ!
(Не – царское это – дело.)
КАК ИЗВЕСТНО – Я ЧАСТО ВИЖУ ВО СНЕ КАТАСТРОФЫ
Пронзенный оскорбительным страхом, я хватаю предметы, детей (часто чужих), а про многих родных – забываю...
Когда-нибудь – кто-нибудь – пронзенный этим же страхом, схватит (чтоб вынести) кого-то другого, но не меня.
Все справедливо.
Кричи – как шапка,
бывшая куницей,
скрипи во тьме – как полинялый шкаф, –
а что ты думал:
можно – сохраниться? –
себя на божий промысел отдав...
Ты ласкаешь меня – как скаковую лошадь,
я же ласкаю тебя – как весенние гроздья
(мну, как осенние гроздья —
ртом, животом
и руками).
Ты же – нас – забиваешь,
как теплые, мягкие гвозди.
Спасибо еще —
что гвозди.
...Сапогами бы,
сапогами...
Без названия
Любовь –
то с нежностью,
то с грустью:
то поскребет, то ковырнет, –
но – не надейся – не отпустит,
пока всю шкурку не сотрет.
Так безымянно погибает —
но – как достойно – гибнет сад —
ему плевать: он облетает,
он – падает – спиной назад.
Вот так и мне – в моем блаженстве
(когда – живот и жизнь поют!) —
какая разница —
как в детстве —
тебя назвали – и зовут.
Но эта гибель – без названья —
имеет множество причин,
чтоб мы – в конце концов – назвали
всех наших женщин и мужчин.
А то и нас —
потом —
попросят
(когда отшкурят и съедят),
а как фамилия – не спросят. —
Не захотят.
ИЗ – ПОСЛЕДНИХ МОИХ – РАЗГОВОРОВ
...Ну, да, говорю, – надорвался
Ну, да, говорю, – совсем обалдел
Но ТЫ-ТО – чему радуешься?
ТЕБЕ-ТО – какая корысть?
а, говоришь,
радуешься бескорыстно...
ну-ну
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! –
(тот, – который обдумывает – письмо)
я сейчас покажу вам несколько мест,
которые – можно занять,
и которые – можно – присвоить:
первое место – ПИСАТЬ О СЕБЕ,
второе место – ПИСАТЬ ДЛЯ СВОИХ,
третье – ПИСАТЬ ДЛЯ ДРУГИХ И ДЛЯ ВСЕХ.
...правда, есть еще один вариант:
ЕДИНСТВЕННЫЙ,
БЛАГОУХАННЫЙ,
НЕСРАВНЕННЫЙ, –
но ЭТО место,
mal’tchik,
пока что – ЗАНЯТО.
Так неудобно жизнь – во мне лежала,
что до сих пор —
все невпопад лежит:
все трогали меня – она дрожала,
уже не трогают – она еще дрожит.
И, тем не менее – пытаясь петь и жалить,
срывая голос,
выступленье, медь, –
вообще-то мы тебе не разрешали
на нашу смерть – так пристально – глядеть.
Что было медом – обернулось жалом,
что было жалом – сжалилось в груди:
вообще-то мы тебя
предупреждали,
но если очень надо, – на! гляди...
...О, я отлично помню – как с экрана
живых людей, не знаю почему —
поодиночке,
пачками,
попарно
(под фотовспышку Баха Иоганна)
поочередно – сбрасывали – в тьму.
Но также помню я – как шла себе старуха,
