Сдираю с себя ботинки, снимаю через голову балахон, расстегиваю ремень на джинсах. Алиса обалдело глядит на меня.
— Иди и одевайся! — кидаю ей охапку своей одежды. Алиса машинально ловит и вопросительно хмурится.
— Ты заразила одежду своей истерикой. А у меня тут — киваю на балахон — большой заряд положительной энергии. Переодевайся и пользуйся. — Я говорю с жаром, пытаясь увлечь девчонку своим энтузиазмом. Прогон с одеждой — полная фигня. Чтобы отвлечься от назойливых мыслей, нужно заниматься любыми странными вещами.
Я стою перед Алисой, в трусах и футболке, и безумно жалею, что у меня кроме своей одежды не оказалось чего-то более радостного. Например, рождественского костюма кролика.
Алиса идет в другую комнату, а я влетаю на кухню и ставлю чайник. Сначала чай, потом портвейн, потом гитара и беседа. Ничего, я её поставлю на ноги.
— Ела сегодня? — кричу ей в комнату.
— Да, не волнуйся, — говорит Алиса и показывается в дверном проёме. Выглядит она презабавно.
Протягивает мне спортивные штаны:
— Ты тоже оденься — а то шляются тут по квартире полуголые мужики…
Отлично. Уже немного отпустило.
— А юбки нет? — шучу. — Выйдет отличная вечеринка в шотландском стиле!
Алиса очень по-детски улыбается, и я вдруг с ужасом осознаю, что готов напялить на себя хоть подвенечное платье, лишь бы эта улыбка не сходила с её лица.
Мы пьём чай, а Алиса уже в который раз пытается выразить ту самую сложную мысль, которая душила её в момент моего прихода.
— Помнишь, ты рассказывал мне о собаке в космосе? — спрашивает она.
— Помню, конечно.
— Я тогда всю ночь ревела.
— Из-за собаки?
— Из-за тебя. Я сразу почувствовала, что мы с тобой очень похожи. В последнее время я тоже ходила сама не своя, не знала, как жить дальше. А потом встретила твоего друга…
Я неожиданно заметил, что Алиса всё время избегает называть Галилея по имени.
— И всё начало налаживаться, — продолжает Алиса, — появился какой-то смысл.
Я знаю, что она скажет дальше. У меня в мыслях всё уже вполне сформировалось.
— А потом я увидела тебя. — Алиса встаёт и подходит к окну. У меня возникает странное ощущение — будто я сижу на полу в пустой тёмной кухне и разговариваю сам с собой.
— И? — спрашиваю я. Мне хочется быть грубым, но говорить получается только шепотом.
— Я увидела, что пытаюсь спрятать свои проблемы в бытовом счастье. В заботах о том, что приготовить на обед, как одеться для любимого. Ты пошёл другим путём…
Я подхожу и встаю рядом.
— Уверяю тебя, твой путь нравится мне гораздо больше.
