— Неправда. Просто у меня не было столько силы. А теперь есть.
И Алиса совершенно спокойным движением кладет мне голову на плечо.
Ой-ей-ей, думаю я. Куда же мы катимся, за спиной пусть не лучшего, но, похоже, единственного друга?
Алиса, видимо, чувствует то же самое. Она убирает голову и поправляет волосы.
То ли небо, то ли земля,
То ли солнце, то ли луна,
То ли день, а то ли полночь,
То ли дверь, а то ли выход.
Мы стоим у тёмного окна, смотрим на пустой двор внизу и молчим. Я пытаюсь прогнать прочь внезапно охватившее меня чувство нежности и сам удивляюсь ему.
То ли было, то ли будет,
То ли мячик, то ли лужа,
То ли жив, а то ли зомби,
То ли лето, то ли осень.
Алиса смотрит мне в глаза — она совершенно не похожа на ту, другую. Я непроизвольно провожу по её щеке кончиками пальцев, прячу руку за спину. Голова забита долгими днями, полными пустоты и уверенности, что впереди — вакуум. Уверенность медленно тает.
То ли горе, то ли радость,
То ли жесть, а то ли нежность,
То ли лето, то ли зима,
То ли пуля, то ли выстрел.
Тёмный сосок, синие губы… Прыжок в ничто на кладбище. Я щурюсь, словно от яркого света. Алиса не отводит взгляд, только часто моргает.
То ли жить, а то ли сдохнуть,
То ли взять, а то ли кинуть,
То ли лечь, а то ли бежать,
То ли петь, а то ли молчать.
Я вижу и знаю, что Галилей, вопреки его заверениям, успел рассказать Алисе обо мне всё. Закатываю и без того короткие рукава футболки, беру из угла кухни гитару и пробую струны. Алиса садится на пол передо мной и молчит. Едва слышно я шепчу:
Сколько должен капитан
Внучке ямщика?
Так уж бывает,
Так уж выходит…
И тогда Алиса складывается пополам и плачет. Я чертыхаюсь, отшвыриваю гитару в сторону и обнимаю девушку, стискивая изо всех сил. Алису трясет так, что мне трудно удержать равновесие на полусогнутых ногах, и мы валимся на пол, опрокидывая бутылку с портвейном. Я глажу Алису по лицу холодными пальцами, пытаясь остановить ручейки, текущие из серых глаз, закутываю в свою футболку, тихонько укачиваю на локте. Что-то душит и обжигает меня — слезы? Но почему изнутри? Или это невыразимая нежность?
Алиса жмется ко мне, как котёнок. В темноте мне даже мерещится пушистый хвост, обвивший мои колени.
Я целую её волосы, глажу по спине, тихонько укачиваю. Потом беру на руки и несу в комнату.
Там горит свет. Постель разорена, вокруг валяются какие-то книжки. Я укладываю Алису спать, снимая с неё свою одежду. Она совершенно не стесняется меня, проводит ладошками по моему лицу, показывает руку.
