Сердце капитана | страница 20
Шельма положил трубку, разразился длинной матерной тирадой, и, схватив лопату, прыгнул в раскоп, сбив с ног пару берсеркеров.
И началось традиционное «въёбывание». Макрушники таскали воду ведрами, она плавно стекала обратно в раскоп; пьяный Валерик перепутал свою ногу с комом грязи и чуть не отрубил себе лопатой пальцы. Снова пришли девчонки, но, увидев материк, перемазанного глиной Шельму и кучу мокрой жижи вместо кучи земли, рассосались самостоятельно.
Сначала было холодно. Потом я вспотел, и тело стал приятно обдувать сквозняк. Мешала только вода, которая хлюпала в ботинках и капала с кончика носа, а так ничего. По специальному приказу Шельмы в ближайший магазин помчался гонец, и все выпили профилактическую стопку. Потом еще «одну, для сугреву», и последнюю — за хорошую погоду. Лаборанты лишились заработанных в овраге денег и тоже полезли в яму. Там им тут же наступили на ногу насильники, и раскоп огласился возмущенным писком.
Я не пил — не смог бы остановиться. Домой тоже не тянуло: из головы исчезли все мысли, жизнь стала хоть и мокрой донельзя, но простой и понятной. Хотелось есть и выспаться. Хотелось дать по роже этому уроду Галилею. Хотелось посмотреть в глаза собаке и подержать за руку ребенка.
Спать хотелось все сильнее, чувство голода со временем исчезло, а с ним и чувство времени. Когда рабочий день закончился, я с трудом смог вылезти из ямы. Меня колотила крупная дрожь, а в голове шумно гудел перегруженный трансформатор. Жизнь казалась все проще и понятней, а мир вокруг сжался до размеров спичечного коробка.
Как домой добрался — не помню.
Лежу на кровати у себя в комнате и пытаюсь сфокусировать глаза. Все усилия пропадают даром — я вижу перед собой лишь разноцветные пятна; кроме того, правый глаз наполовину закрыт подушкой, а пошевелиться нет сил. Нет, я не пьян. Я жестоко простужен.
Температура на градуснике уже перебежала за отметку «сорок», а может и дальше — я начинаю путать реальность и бред. Самые разные мысли лезут в голову, жуткие картины встают перед невидящими глазами.
Мимо по комнате проходит Настенька, заглядывает мне в лицо, говорит: «Я все исправила, посмотри». Вместо лица у нее собачья морда. Я знаю, это бред — Настенька сегодня уехала домой. А вот в реальности Пачины, играющего с Галилеем в карты под столом, почти уверен. Тем более, что вместо спичек они играют на работников раскопа. Шельма, Валерик, Сохатый, Костя, Митяй, Юрик, Маринка — все они лежат кучкой между игроками и тихо разговаривают о пустоте и двойных звездах.