— Как скажешь, мой хороший…
И потом:
— А зовут меня Наташа.
БАБАХ!
Я прихожу в себя от удара в лицо упругой холодной водяной струи. Галилей кричит:
— Очнись, сука! Вставай!
— А-а-а-а… — я лежу в каком-то дворике под колонкой. Без ботинок.
— Вставай, чувак! Приходи в себя!
— Что случилось? — говорю я.
— Это ты мне объясни, что случилось! Почему она выбежала из твоей комнаты, в чем мать родила, и орала как резаная? Что ты ей сделал?
— Я?!
— Поднимайся скорей, я не могу больше тебя тащить! Нас ищут охранники, надо уёбывать.
Через десять секунд я уже бегу по темному переулку, обгоняя Галилея на добрых полкорпуса. Галилей тяжело дышит, сумка с остатками пива бьет его по спине.
Нас не поймали.
Ночь. Галилей храпит на моей кровати, я сижу за ноутбуком в обнимку с термосом. В термосе портвейн. Я слушаю какую-то музыку, и строчки песен шевелящимися буквами прыгают по выключенному монитору, вспыхивая и сгорая без остатка.
Петля, узнав об этом, тихо задушилась,
Все поезда гудели, но ушли под откос,
Винтовка тихо плакала, но застрелилась,
Кораблик, выйдя в море, захлебнулся…
ДОЖДЬ
Через три часа после начала работы небеса разверзлись. Исчезли прохожие на улицах, машины на дорогах; даже загоревшиеся огни в витринах магазинов смотрелись уныло. Думалось о чем-то торжественном и мрачном. Хотелось спать.
Рабочие, лаборанты, хмурый Шельма — все сбились под навесом в плотную кучу, стараясь сохранить тепло. Молчим. Трещат мокрые сигареты.
Сегодня неожиданно показался материк. Он полез сразу отовсюду. Единственное место, где его нет — южный угол раскопа, но там земли осталось на один день. Всё. Работа почти закончена, денег нет и новых заказов тоже. Плюс ко всему еще и дождь — час мы пережидаем, а потом расходимся по домам. А за сидение дома, деньги, как известно, не платят.
Дело дрянь.
В конце концов, Шельма решает ударными темпами очистить материк от остатков грязи, чтобы можно было быстро его зарисовать, сфотографировать и оставить мокнуть. И правильно — со стен раскопа уже начинает сползать земля, накрывая то, что уже было откопано.
К тому же, хоть какие-то деньги у нас появятся.
Настроение у всех подавленное. Предки оказались чертовски принципиальными людьми и совершенно ничем не занимались на этом распроклятом откосе. Полтора метра земли и строительного мусора, и конец раскопу. Дальше только мамонты. Которые, к сожалению, начальство не интересуют.
Шельма позвонил в Москву своим командирам. Те посоветовали держаться и обещали подъехать через полмесяца. Посоветовали почернить в овраге. Поделились свежими новостями: у них на участке нашли языческое капище, ведутся полномасштабные раскопки, зарплата увеличена. В который раз посоветовали Шельме бросать всё и переводиться к ним.
