Они оказались одни в пустыне за сотню миль от Триполи. Сулейман понимал, что, если приведет туда Генри, паша посадит того в тюрьму вместе с командой «Филадельфии», а то и вовсе казнит за поджог корабля.
Впрочем, существовал и другой вариант. В пустыне, к западу от Триполи, у аль-Джамы имелось тайное убежище. Именно оттуда он часто отправлялся в набеги, несмотря на блокаду Триполи с моря. Пират решил, что команда «Сакра» уничтожит «Сирену» и будет ждать его именно там, в логове.
Перлмуттер, рассказчик от бога, специально выделил последнее слово, чтобы придать истории драматизма.
— Аль-Джама и Лафайет направились на запал, по возможности двигаясь вдоль берега, хотя нередко все же приходилось углубляться и пустыню. Генри не помнит, сколько они шли. Предположительно около месяца, и это был сущий ад. Воды постоянно не хватало. Обоим не раз казалось, что их ждет смерть от жажды. Совсем как у Кольриджа: «Кругом вода, но не испить ни капли, ни глотка».[4] Спасли путешественников внезапно налетевший шторм и раковины моллюсков, из которых они высасывали содержимое. А еще случилась удивительная вещь — они подружились. Аль-Джама немного говорил по-английски, а Генри уже владел двумя языками, поэтому быстро схватывал арабские слова. Не знаю, что они обсуждали, побеседовали долго, это точно. Когда добрались до убежища, аль-Джама сохранил Лафайету жизнь не только из благодарности, а потому что привязался к молодому американцу. Впоследствии он называл Генри сыном, а тот его — отцом. В укрытии они обнаружили «Сакр», команда же, полагая, что капитан погиб, разбрелась по домам. В отчете Военно-морскому министерству Чарльз Стюарт указал: когда корабли расходились, «Сакр» горел и едва держался на плаву; впрочем, стало известно, что корсару удалось добраться до берега. По словам Генри, в убежище имелся большой запас провизии, а помогал им престарелый слуга. Раз в несколько месяцев приходил небольшой караван, они обменивали награбленные сокровища на еду и питье. Аль-Джама просил никому не рассказывать о его спасении.
— Там были сокровища?
— «Гора золота», как выразился сам Генри. А еще считается, что у Сулеймана аль-Джамы хранился Иерусалимский камень.
Алана бросила на Кристи удивленный взгляд.
— Так вы меня на поиски сокровищ посылаете?
Та кивнула.
— В общем, да. Правда, нас не интересуют золото и сказочные драгоценности. Что вам известно о фетвах?
— Фетва — это же воззвание мусульманского лидера, верно? Помню, в одной из них призывали убить Салмана Рушди за «Сатанинские стихи».
