— Еще одна такая шутка, и я вычеркну тебя из всех списков приглашенных на посольские обеды, — не осталась в долгу Кристи.
— Удар ниже пояса, — мгновенно отреагировал Джулиан и рассмеялся. — Даже не ниже, а точно в него.
— Доктор Шепард…
— Просто Алана, если позволите.
— Алана, у нас есть очень интересное задание, и вы идеально для него подходите. Пару недель назад в руки Джулиана попало письмо, написанное в девятнадцатом веке адмиралом Чарльзом Стюартом. Адмирал рассказывает о чудесном спасении моряка, пропавшего без вести во время Берберийской войны тысяча восемьсот третьего года. Звали его Генри Лафайет.
Кристи коротко сообщила о роли Лафайета в сожжении «Филадельфии» и об обстоятельствах, при которых он пропал без вести во время боя с «Сакром». Затем настал черед Джулиана.
— Лафайет и Сулейман аль-Джама добрались до берега. Генри голыми руками извлек пулю и обработал рану пирата солью, которую соскреб с прибрежных камней. Три дня капитан «Сакра» лежал в бреду, а потом жар прошел, и в конце концов пират поправился. К счастью для обоих, Генри отлично знал, как не умереть от голода на морском берегу, а для питья собирал дождевую воду. Следует помнить, что аль-Джама занимался разбоем не ради добычи, а из ненависти к неверным. Своего рода Усама бен Ладен.
— И Сулейман аль-Джама просто позаимствовал это имя? — уточнила Алана, имея в виду современного террориста.
— Именно так.
— Я и не знала, что за ним стоит такая история.
— Решение вполне обоснованное. Для многих радикальных исламистов тот, старый аль-Джама — герой и пример для подражания. Прежде чем заняться пиратством, он был имамом. Большая часть его письменных работ дошла до наших дней, их тщательно изучают, поскольку они призывают к истреблению неверных.
— Сохранился портрет аль-Джамы, сделанный до его первого выхода в море, — вставила Кристи Валеро. — В захваченных лагерях боевиков копии этого портрета часто обнаруживают на самых почетных местах. Пример аль-Джамы вдохновляет мусульманских террористов всего мира. Он стоит у истоков джихада и первым поднял оружие против Запада.
— Извините, но какое отношение все это имеет ко мне? — спросила несколько сбитая с толку Алана. — Я археолог.
— Сейчас объясню, — ответил Джулиан, с нежностью потирая живот, в котором вдруг заурчало. — Постараюсь покороче.
Между аль-Джамой и Лафайетом, разными, как человек и марсианин, возникла странная связь. Фактически Генри дважды спас Сулейману жизнь: когда дотащил до берега и когда выходил после ранения. У мусульман такое не забывают. Вдобавок Генри, французский канадец, внешне очень напоминал давно умершего сына аль-Джамы.
