На его лице расплылась улыбка. Бадра начала испытывать тревогу от чрезмерной близости сильного мужского тела. Она забыла, каким он был сильным. Она забыла его настойчивость в достижении того, чего он желал. Она забыла о многих вещах.
Он нагнулся над нею. Внутри у нее все застыло. Она вспомнила про его поцелуи там в Египте, в пещере. Ужас боролся в ней с желанием.
Его запах окутывал ее теплым облаком. Пряный незнакомый запах его гладко выбритых щек перемешался с запахом сандалового мыла, который напомнил ей, что это Хепри, ее защитник. Когда-то его усердная преданность превратилась в безропотное послушание. Если бы она попросила его прыгнуть со скал в Амарне, он бы прыгнул, да… Тогда.
Но не теперь. В его голубых глазах светилась решимость. Его неослабевающие горячие объятия говорили ей о том, что она больше не была в безопасности.
Страхи понемногу оставили ее, когда он приблизил к ней свои губы и подарил ей нежный почтительный поцелуй, в котором не было прежней страсти. И, к его удивлению, Бадра ответила на его призыв. Осмелев, она возвратила ему его поцелуй, увлеченная новыми для нее ощущениями, сливающимися внутри нее в горящее пламя.
И тогда он прижался к ней всем телом, запрокинул ее голову так, что слетела ее шляпа, и стал неистово целовать ее лицо, глаза — и снова губы. Тот нежный поцелуй перешел в нечто иное, наполненное тоскою по ней и желанием. Его сила заставила бешено биться ее сердце. Губы Бадры раскрылись навстречу этой силе страсти. Его зубы прикусили ей нижнюю губу. Легкий стон наслаждения вырвался у нее из горла.
Потом, вдруг так же неожиданно, он отпустил ее. Она отпрянула назад, почти потеряв равновесие.
— Снова друзья, Бадра? — хрипло переспросил он, переводя дыхание. — Ты действительно уверена, что хочешь этого?
Она все еще дрожала. У нее заметно тряслись руки, когда она попыталась взяться за ручку двери и вернуться обратно в дом. Она стремительно взбежала по лестнице. Надо было разыскать Рашида и рассказать ему о загадочном предостережении Кеннета.
Бадра легко постучала в его дверь. Изнутри доносились горестные причитания. Встревоженная, она открыла дверь и вошла, включив лампу.
Спящий Рашид метался по кровати и стонал. Бадра с жалостью дотронулась до него.
— Рашид, проснись. Ты бредишь.
Он сразу вскочил. Волосы его слиплись от пота. Его глаза встретились с ее глазами, и он отпрянул:
— Тебе не следует быть здесь, Бадра.
— Мне нужно поговорить с тобой. Хепри предупредил меня, что тебе грозит опасность, и велел избегать тебя. Он сказал, что могут быть неприятности. Почему?
