— Когда состоятся у них игры? — спросил Тарзан.
— В августовские иды, то есть пятнадцатого числа.
— А сегодня считай девятое, — проговорил Тарзан.
— Мы же начинаем завтра, — протянул Прекларус.
— Мне говорили, что празднество продлится примерно с неделю, продолжал Тарзан. — Далеко ли до Каструм Маре?
— Что, надумал прогуляться? — иронически спросил Метеллус.
— Я решил пойти в Каструм Маре, — ответил Тарзан серьезно.
— Может, и нас возьмешь с собой? — рассмеялся Метеллус.
— Ты друг фон Харбена? — спросил Тарзан.
— Я друг его друзей и враг его врагов, но я не настолько знаком с ним, чтобы называть своим другом.
— Но ты против Валидуса Августа?
— Да.
— И Кассиус Аста тоже против своего дяди? — допытывался Тарзан.
— Еще бы, — подтвердил Аста.
— Тогда возьму вас обоих, — подытожил Тарзан. Метеллус и Аста рассмеялись.
— Да хоть сейчас, — весело произнес Кассиус Аста.
— Возьмите и меня, — попросил Прекларус, — если Кассиус Аста пообещает остаться мне другом и в Каструм Маре.
— Обещаю, — согласился Кассиус Аста.
— Когда уходим? — спросил Метеллус, потрясая цепью.
— Я уйду, как только с меня снимут наручники, — сказал человек-обезьяна. — Они должны будут сделать это перед самой схваткой на арене.
— Не обольщайся. Легионеры будут глядеть в оба, чтобы ты не сбежал, заметил Кассиус Аста.
— Максимус Прекларус может подтвердить, что я дважды сбегал от легионеров Сублатуса, — заявил Тарзан.
— Верно, — сказал Прекларус. — Он удрал прямо из тронного зала на глазах императорской охраны и прихватил с собой самого цезаря.
— Но если я поведу вас за собой, то будет уже труднее, — сказал человек-обезьяна. — А мне хочется повести вас за собой, чтобы сорвать планы Сублатуса и отыскать в Каструм Маре Эриха фон Харбена.
— Ты меня заинтриговал, — сказал Кассиус Аста. — Я даже начинаю верить в то, что твоя безумная затея может удастся.
Сиявшее в безоблачном небе солнце возвестило о наступлении 9-го августа.
Его яркие лучи высветили песок, разровненный граблями на пустынной арене, и толпы горожан, выстроившихся вдоль Виа Принципалис — центрального бульвара Кастра Сангвинариуса.
Повсюду звучал оживленный говор и смех. Бродячие торговцы сладостями и игрушками насилу пробирались сквозь людскую массу, расхваливая свой товар. На всем пути следования от дворца до Колизея выстроились легионеры, сохраняя свободный проход посередине бульвара.
Наконец вдали со стороны дворца зазвучали фанфары. Публика встрепенулась.
