— Женщины, уверяю вас, женщины, — не сдается Кузен, — только они во всем виноваты. Мысль о войне Муссолини внушили сестры Петаччи >1.
>1 Речь идет о любовнице Муссолини Кларе Петаччи и ее семье.
Товарищи переговариваются и задирают Кузена: ну конечно, так сестры Петаччи и заставили Муссолини ввязаться в войну.
— Посмотрите вокруг, — говорит Кузен, — достаточно, чтобы где–нибудь появилась женщина… и сами знаете…
Теперь ему больше никто не возражает. Все поняли, на что он намекает, и хотят послушать, до чего он дойдет.
— …появляется женщина, — продолжает Кузен, — и сразу находится дурак, который теряет голову…
Кузен предпочитает дружить со всеми, но язык у него без костей, и, когда ему приспичит что–нибудь сказать, он говорит это даже командирам.
— …ничего еще, когда такой дурак — обыкновенный человек, но если он лицо ответственное…
Все смотрят на Ферта. Он лежит в стороне, но, несомненно, слушает. Все немного побаиваются, как бы Кузен не хватил через край и не разразился скандал.
— …то кончит он тем, что из–за женщины спалит дом. Теперь все сказано, думают они, сейчас что–то произойдет.
Ладно, чем скорей, тем лучше.
В эту минуту раздается громкий гул, и все небо покрывается самолетами. Общее внимание переключается. Летит большое соединение бомбардировщиков. Вероятно, когда оно снова скроется за облаками, какой–нибудь город останется лежать в дыму и развалинах. Пин чувствует, как земля дрожит от грохота и угрозы многих тонн бомб, проносящихся над его головой. В эту минуту старый город пустеет, а бедные люди теснятся в грязных щелях. Где–то южнее слышны глухие взрывы.
Пин замечает, что Ферт встал и с пригорка смотрит в бинокль на нижнюю часть долины. Пин подходит к нему. Ферт подкручивает линзы и улыбается своей болезненной и печальной улыбкой.
— Дашь мне потом посмотреть? — просит Пин.
— Держи, — говорит Ферт и протягивает ему бинокль.
Перед Пином мало–помалу вырисовывается последняя горная гряда, отделяющая их от моря, и большие беловатые клубы дыма, поднимающиеся к небу. Внизу еще гремят взрывы. Бомбежка продолжается.
— Ну же, бросай все, — бормочет Ферт и бьет кулаком по ладони. — И прежде всего на мой дом! Бросай все! И прежде всего на мой дом!
IX
К вечеру прибывают командир бригады Литейщик и комиссар Ким. Раздвигаются клубы тумана, словно дважды открывается дверь, и люди в хижине теснятся вокруг огня и представителей бригады. Вошедшие пускают по рукам пачку сигарет, и ее тут же опустошают. Сказать о них почти нечего: Литейщик — плотно сбитый мужчина с русой бородкой и в альпийской шапочке; у него большие светлые и холодные глаза, которые он приподнимает, поглядывая на собеседника исподлобья. Ким — долговязый, с длинным красноватым лицом и все время покусывает усики.
