— И давно ты увлекаешься хип — хопом?
— Со вчерашнего дня. Меня просто попросили помочь собрать деньги.
— Понятно. Тебе не кажется, что во всем этом есть элемент мистики?
— В чем?
— Во всем. Мы три дня подряд сталкиваемся в самых неожиданных местах.
— Ты хочешь сказать, что я нарочно тебя выслеживаю?!
— В том — то и дело, что нет. О переговорах в пятницу никто не знал, мне Шерман назначил встречу лично. В спортзал я решил пойти всего за полчаса до нашей встречи. И о том, что Ларри занимается в «Детях улиц», никто в «Хэмиш интелтек» понятия не имеет.
Эмили высыпала в рот подтаявшие льдинки из пустого бокала, породив этим невинным жестом целую бурю эротических переживаний в мозгу измученного президента «Хэмиш интелтек». Он вдруг представил, как она этим кусочком льда проводит по…
— А я всегда хотела уметь танцевать, но ничего не получалось. Потом Ларри худенький, а я была толстой. В танцы таких не брали.
— А… кхм… ну у Ларри тоже не слишком хорошо получается, но все — таки.
— Ты с ним сегодня ужинаешь?
— Не совсем. У нас небольшое ЧП, Тесса уверена, что я должен вмешаться.
— А — а, ясно…
— Ты даже не спросила, в чем дело.
— Ну, полагаю, меня это не касается.
— А мне вот нужен твой совет.
— А чего это ты на меня орешь?
— Потому что! Ладно, извини. Понимаешь, Ларри часами треплется по телефону со знакомой девочкой. Тесса случайно их подслушала и… Ну в общем, они разговаривали про секс.
— Bay!
— Не смейся. С этими современными подростками так все непонятно!
— Ричард Норвуд, ну ты даешь! Можно подумать, ты старый пень, а не молодой мужик. Сам-то ты что делал пятнадцать минут назад? Между прочим, та бабуся в лифте тебя не осуждала и не говорила «Мы такими не были».
Ричард Норвуд поперхнулся кофе и потому ответить не мог, только смотрел на разнузданную Эмили полными слез и отчаяния глазами, а Эмили разошлась не на шутку.
— И потом, что значит — говорили про секс? Можно обсуждать домашнее задание по биологии — там почти все про секс, пестики — тычинки, гомозиготные и прочие…
— Ах — хмрр…
— Литература — практически вся поэзия эротична, не говоря уж о тех, кому она посвящалась. Взять хоть Байрона или Уитмена — сколько народу он успел полюбить?
— Э… ми… ли…
— Подними руки и дыши глубже. Кроме того, я вообще не понимаю, как можно Ларри сказать, что его подслушивали! Да он из дому сбежит, вот и все. А что за девочка? Где познакомились? Сколько лет?
— Ги… тарой занимается, там же, в «Детях улиц».
— О, вот видишь! Хорошая девочка, значит. Нет, Ричард Норвуд, ты скажи, как ты собираешься говорить с двенадцатилетним мальчиком про секс? Извращенец!
