— Ты ведь ничего не говорил, — возразила она защищаясь. — Как я могла узнать?
— Ты полагаешь, я всегда так веду себя с незнакомыми людьми? — язвительно спросил он.
— Я не имею ни малейшего представления, как ты ведешь себя с незнакомыми людьми. Все, что я знаю…
— Ну-ну, давай, Эстелл! …Это то, что мы были незнакомцами друг для друга тогда ночью три года назад!
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю! — воскликнула она. Щеки ее покраснели, дыхание перехватило.
— Объясни мне одну вещь, которая так и осталась для меня загадкой: почему ты так ушла? — спросил он, пристально глядя на Эстелл. — На следующее утро мне с трудом удалось убедить себя, что все происшедшее не было сном!
— Я не хочу говорить об этом! — взмолилась она осипшим голосом. — Тогда никто из нас не задавал вопросов… И ты не имеешь права делать это теперь!
— Но почему? Скажи мне, Эстелл, скольких мужчин ты заставила гадать, не было ли случившееся прекрасным сном?
— Ты должен был задать этот вопрос три года назад! — воскликнула она. Недоброжелательность его слов пронзила ее, словно кинжалом. — Или ты считаешь, что такое поведение — исключительная прерогатива мужчин?
На какой-то момент ей показалось, что Стивен готов в ярости броситься на нее, но тут появился официант и сообщил о прибытии такси.
Это послужит ему хорошим уроком, думала Эстелл, когда Стивен, с лицом мрачнее грозовой тучи, расплачивался по счету и забирал их пальто.
Она, конечно, может осуждать двойные стандарты в отношении сексуального поведения мужчин и женщин, думала Эстелл уныло, выходя вслед за своим молчаливым спутником в дождливую черноту ночи, но сама отчасти находится под влиянием этих стандартов, ибо в противном случае ее не мучили бы так тревожные воспоминания.
— Ты можешь как угодно относиться к этому, — прорычал он, когда они сели в такси. — И меня бы это не трогало, если бы мы случайно познакомились на каком-нибудь приеме или просто на улице. Но черт возьми, Эстелл, мы вместе работаем, живем в одном доме… Не говорить об этом неразумно!
— Стивен, это один из периодов моей жизни, о котором я просто хочу забыть! — возразила она; то, что к его аргументу невозможно было придраться, еще больше расстроило ее.
— И наплевать на то, что это также и часть моей жизни?
— Но ведь именно ты «подобрал» меня, совершенно незнакомую женщину.
— Разве? — спросил он дрожащим от гнева голосом. — Ну хорошо, мне кажется, я вел себя не слишком плохо для человека с улицы.
