— Перед тем как заметить вас, я вызвала такси. Оно должно быть здесь через пару минут. — Джесси повернулась к Эстелл и сказала: — Прошу вас, не обращайте внимания на то, что я говорила об этом человеке! — Она улыбнулась и понизила голос до шепота: — И не говорите ему об этом. Но что касается всех этих преуспевающих красавчиков, за которыми я в свое время охотилась, то он особенный… Он может завести интрижку с женщиной и хорошо провести с ней время, но ни одной из них не удастся поймать его!
— Сколько же ты выпила, чтобы утешиться, Джесси? — медленно и с раздражением произнес Стивен.
— Недостаточно для того, чтобы забыть, что многие могут и не подозревать, кто ты на самом деле, — ответила она, кивнув официанту, который знаками показывал ей, что такси прибыло. — У тебя есть одна старомодная черта… — Она сделала паузу, поднимаясь со стула. — Мне кажется, здесь подошло бы слово «мораль»… Да, для тебя характерны моральные принципы, Стивен! — Затем повернулась к Эстелл: — Приятно было познакомиться с вами, Эстелл, хотя вы явно не в состоянии сказать мне что-нибудь. Завтра я возвращаюсь в Штаты, — проинформировала она Стивена, потянувшись и взъерошив рукой его волосы. — Ты действительно собирался полакомиться Эстелл, когда я появилась? Подумай как следует… Красотка тоже кажется достаточно непростой.
— Она может многое рассказать также о чайных листьях, — пробормотал Стивен, когда Джесси ушла. — Тебе заказать коньяк или еще что-нибудь к кофе? — спросил он, сделав знак официанту.
Эстелл покачала головой, скверно чувствуя себя от страха. Она готова была броситься вслед за Джесси и попросить ее остаться… Но нельзя же до бесконечности откладывать неизбежное! И все же, несмотря на страх, она была готова задать столь мучительный для нее вопрос. Однако задать вопрос — это одно, но как объяснить, думала Эстелл в смятении, почему, едва выскочив из постели Алекса, она оказалась со Стивеном. Что она надеялась спасти? Свою гордость? Уверенность в себе?
— Я заказал такси, оно прибудет через несколько минут, — сказал он, и его глаза, холодные и внимательные, встретились с ее взглядом. — Поэтому скажи мне, Эстелл, сейчас, что заставляет тебя так усердно избегать любого упоминания о нашей первой встрече?
— Я… я не думала, что ты помнишь, — заикаясь, пролепетала она и, поднеся к губам чашку, едва не выронила ее, когда у него вырвался какой-то приглушенный звук.
— Не думала? — переспросил он, хватая коньяк, принесенный официантом, и делая огромный глоток. — Не смеши меня, говори яснее, Эстелл.
