— Пошли наверх, — сказал Левченко. — Будем продолжать обыск. А тут опись нужна.
На лестнице Ушкова вдруг заволновалась, словно хотела вернуться, но Малинин и Пронько прочно подхватили ее под руки.
— Присядьте, — сказал ей следователь, входя в комнату.
Она снова села на диван.
— Еще раз прошу предъявить находящиеся в квартире деньги и ценности, — официально сказал Малинин.
— Ищите, — ответила она. — Найдете — все ваше будет.
— Найдем, — грустно сказал майор, он обернулся к Левченко: — Придется поискать.
Левченко обвел взглядом комнату:
— Да уж придется.
— Нет у нас никаких денег, — внезапно вмешалась Ушкова. — Вот двести семьдесят рублей. Вот две сберкнижки — моя и мужа. И это все!
— Сколько у них должно быть? — спросил Левченко.
— Если поделили, то тысяч тридцать. А если нет — восемьдесят четыре.
Малинин слышал как ахнула соседка.
— Серьезный тайник.
Левченко глянул на майора, весело подмигнул, и тогда Малинин спросил дворничиху:
— Здесь раньше печное отопление было?
— Да, да, но это давно, лет пятнадцать уже.
— Ясно. Печку значит сняли, а дымоход наверняка остался. — Малинин глядел в темное и неподвижное лицо Ушковой. — Вот и поглядим.
Пронько уже деловито приставил стул к стенному шкафу, подстелил на него газетку, взобрался, распахнул полированные дверцы… Все это время Малинин искоса наблюдал за Ушковой. Она оставалась неподвижной. На каменном ее лице ничто не дрогнуло даже тогда, когда Пронько изогнувшись широким своим телом, запустил руку поглубже и, покраснев от натуги, сказал придушенно:
— Есть что-то.
Левченко шагнул вперед, соседка привстала, подавшись к Пронько, от качнулся от притолоки участковый. Все обернулись туда, где старший лейтенант Пронько неловко, одной рукой тащил что-то застревающее из глубины дымохода.
В этот момент Ушкова рванулась с дивана. С каким то придушенным возгласом она бросилась к раскрытой балконной двери еще миг — и уже никто не смог бы ее остановить. Малинин сам не понял, какая сила бросила его наперерез — наискось пролетел он комнату, вратарским броском успел ухватить ее за плечи, отшвырнуть в глубину, прежде чем сам тяжело рухнул на пол, головой и плечом ударяясь о стену рядом с балконной дверью. Что-то зазвенело, кто-то вскрикнул, Малинин вскочил поспешно, и в ту же минуту раздался пронзительный высокий крик. Ушкова билась в руках Левченко, вцепившись в его круглое румяное лицо длинными отточенными ногтями. Она кричала страшно, непонятно заходясь этим полуплачем-полукриком.
