При странных обстоятельствах | страница 9



Застучали шаги по асфальту, и уже по звуку их — тяжкому, основательному — стало ясно, что Митя идет. Митя и сам под сто кило, а тут еще подарочек нашел — морда от натуги покраснела. Принес сестричке орла деревянного — крылья по полметра. Привык там у себя на соревнованиях призы такие получать. Видел этих птичек Игорь в “Сувенирах” — восемьдесят рублей штука, настоящий орел дешевле будет. И что с Митькой делать? Дурак дураком.

Митька до армии жил в селе у родичей дальних, а служить попал тоже с черту на кулички, в батальон аэродромного обслуживания — только самолетом можно долететь. И вернулся из армии такой же темный, деревенский, всего и толку, что стал кандидатом в мастера. Борец. На соревнования ездил по разным городам, но сколько Марина его ни расспрашивала — ничего рассказать не мог: только как где кормили. Из Приморска Марина его уже не отпустила. Полтора месяца так и жил у Марины с Игорем, на раскладушке спал. Два раза рвался брезент. Потом, когда Игорь его в бригаду устроил, дали ему место в общежитии, понемногу вошло в колею, пригодился и Митька, даже хорошо, что глупый. Хотя и надоело до чертиков учить его — простые вещи объяснять. Пока обтешется, сколько еще времени пройдет. Вот уселся, сигареты американские вытащил из кармана — это уж совсем для форса, он же не курит, спортсмен, — а вот закурил, спичку прямо на пол бросил. Марина увидела, пепельницу подала и не удержалась, сказала тихо:

— Аккуратнее… Не в родном колхозе!

Митька, когда обижался становился совсем пацаном, — губы надул, глаза выкатил — сильно он на “колхоз” реагировал. Игорь уж собрался его успокаивать, но тут явились Степа с распрекрасной своей, даже Митька про обиду забыл — такое зрелище. Валька накрасилась по самое некуда, а жарища — все на ней потекло. Картина, как в “Крокодиле”. Она еще затянулась, все хочет талию себе придумать, но талии там никогда нигде не было, а краска плывет аж до шеи. Степа в костюме с галстуком. Как он в пиджаке сюда доехал-дотерпел — понять невозможно. Но зато чин чинарем. И патлы слиплись — вспотел. Принесли пакет здоровенный — не то полотенца, не то простыни, Марина и разворачивать не стала, унесла в комнату, вернулась тут же.

Зато сразу за ними пришли Аркадий с Аллочкой — и тут уж все по форме, совсем другие люди. Аркадий в легких брючках, в рубашечке светло серой с коротким рукавом, все в тон, а Аллочка — вообще Париж. Платье на тесемочках лиловое, вся спина открытая. На туфельках одна перепонка, ножки точеные. Ничего гляделась Аллочка, ничего.